Ефингарцы. Часть II
Татьяна Пасик
Эвакуация
Фашисты быстро приближались к колонии. Мне было тогда 17 лет, я жила в Николаеве и вернулась в колонию в конце
июля. В первых числах августа из Баштанского райкома партии поступило указание эвакуировать колхозный скот. Мой отец Коршов Иосиф Давидович,
работавший тогда директором животноводческой фермы, был назначен ответственным за эвакуацию скота. Сутки мы готовились к отъезду. Сборы были
тяжелыми, так как моя мать Клара Исааковна ехать не хотела, и отцу пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить ее. Все самое
необходимое уложили на повозку. Остальное сложили на чердаке. Все хозяйство оставили под присмотр местной немки, подружки матери Кате Тыль.
5 августа 1941 г. мы простились с родственниками и друзьями и вышли из Ефингара.
С нами было примерно 20 погонщиков и доярок. Мы должны были перегнать стадо в 200 голов к Днепру, переправить
через реку и сдать его районному уполномоченному. В эти тяжелые дни никто не обратил внимание на то, что среди погонщиков не было ни одного
еврея. В основном это были немцы из нашей колонии. Почему нам дали такое сопровождение не могу понять по сегодняшний день. Может потому,
что ферма находилась в немецком районе колонии и там преимущественно работали немцы. Может потому что евреи-мужчины находились на фронте,
а немцев не мобилизовывали. Может были другие причины, о которых я не знаю. Но ясно одно, что была упущена возможность спасения еще некоторого
количества еврейских семей.
Путь наш несмотря на относительно небольшое расстояние до Днепра был долог. По дорогам шли беженцы вперемежку
с отступающими воинскими частями. Люди, техника, телеги, скот медленно двигались на восток. Немецкая авиация бомбила и обстреливала дороги
из пулеметов. Обезумевшие животные разбегались. Требовались большие усилия, чтобы собрать распуганных коров и идти дальше. Иногда удавалось
послушать радио. Передавали плохие новости: о сдаче городов и населенных пунктов. Настроение у всех было тревожным. С каждым днем погонщиков
становилось все меньше. Они бросали стадо и возвращались домой. Наш ветеринар Яхник говорил отцу: "Посмотри вокруг. Война проиграна. Надо
все бросить и возвращаться". На следующий день исчез и Яхник (после войны он был осужден за пособничество оккупантам на 10 лет). По дороге
встречали наших соседей - новополтавских и добренских евреев. Они возвращались домой, потеряв надежду переправиться через Днепр.
Мы продолжали двигаться к Днепру и наконец прибыли к переправе у Берислава. Отец бросился искать районное
начальство. В это время исчезли последние погонщики. Отцу повезло, он нашел ответственных за эвакуацию районного скота Исаева и Матвеева.
Стали ждать очереди на переправу. Паника усиливалась. Говорили, что вот-вот откроют шлюзы. и все затопят. После долгого ожидания пришла наша
очередь. Переправлялись на пароме, лодках и вплавь. Потом опять возвращались и переправляли следующую партию. Наконец переправили все стадо.
Только теперь отец получил справку о сдаче скота и мы были свободны.
Мы уже готовились к отъезду, когда проходивший вдалеке мужчина показался мне очень знакомым. Я слезла с подводы
и побежала к нему. Это был Хаим Геллер муж тети Ривы (сестра матери). Он повел нас к своей телеге. На ней лежала больная тетя. Рядом сидела
их маленькая дочь Софа. Дядя забрал тетю из больницы сразу после операции, и они успели выехать из Николаева. Встреча была недолгой. Все
спешили. Они направились в Башкирию. Дядю Хаима мобилизовали по дороге. Он погиб в конце войны под Кенигсбергом. Мы направились к Сталинграду.
Впереди был долгий путь. Затем Сталинградская битва и работа во фронтовом госпитале в должности санитарки.
01-11-2003
Шапса (Александр) Кроль
г. Майами, США
Семья Шаи и Малки Кроль
Мой отец Шая Кроль родился в 1891 г. в колонии Ефингар в семье колониста Вульфа Кроль.
Мать Малка Кроль (Фридман) родилась в 1892 г. в селе Щербани Вознесенского р-на Николаевской обл. (тогда Херсонской губернии).
Дед Вульф (Велвл) умер, когда отцу было 11 лет. К этому времени отец был обучен сапожному ремеслу и заботы по
содержанию большой семьи легли на него. В те времена (до революции) ремесленники разъезжали по селам в поисках работы. Они нанимались к богаты
м крестьянам и шили их семьям обувь, одежду и т.п. Затем отец служил в царской армии и участвовал в Германской (Первой Мировой) войне, где получил ранение.
В 1918 г. отец работал в селе Щербани Вознесенского р-на Николаевской обл. (тогда Херсонской губернии). Там жили
всего две еврейские семьи, остальные жители были в основном молдаване. В доме Цудика Фридмана отец познакомился с его дочерью Малкой, и они
поженились.
Отцу было 28 лет. Шла Гражданская война, по селам разгуливали и свирепствовали по отношению к евреям всевозможные
банды. Отец с матерью жили в колонии Ефингар с 1918 г. В семье было четверо детей: Шмуль-Ице (Миша), Двойра (Дора), Шабса (Александр), Нухем
(Наум). С нами жили: бабушка Рухл и тётя (сестра отца) Хая-Сурка.
Отец до революции земледелием не занимался. Коллективизацию принял с энтузиазмом и одним из первых вступил в
колхоз. В колхозе выполнял разнообразные крестьянские работы: конюхом, на животноводческой ферме, сноповязальщиком на косарке и т.п. В 1938 г.
поступил работать в сапожную артель колонии Ефингар. Дети оканчивали школу и по одному уезжали в г. Николаев для продолжения учебы. В 1940 г.
отец с матерью тоже переехали в Николаев.
Началась война, отец (невоеннообязанный по возрасту) добровольно ушёл на трудовой фронт, на рытьё окопов. 13
августа 1941 г., потеряв связь с отцом, мы трое детей и мать эвакуировались. Старший брат Шмуль-Ице проходил срочную службу в армии под Ленинградом,
где его застала война. Воевал на фронте.
Много нам пришлось испытать в этот период. Первая остановка в Ростовской обл., Солеский р-н. Жили и работали в
колхозе, когда немцы подошли к Ростову мы двинулись дальше: Сталинград, Самаркандская область Узбекистан.
Отец, после взятия немцами Николаева, переправился на лодке через Днепро-Бугский лиман и ушел пешком вглубь
страны, не имея о нас сведений. Вначале он работал в Калмыкии в колхозе, затем в Астрахани. С трудом мы нашли его и августе 1942 г. переехали
к нему в Астрахань. После приближения фронта к Волге и Северному Кавказу мы снова продолжили эвакуацию. Теперь через Баку и Красноводск в
г. Беговат Ташкентской обл., где мы работали на строительстве металлургического комбината. В 1943 г. я был призван в армию и до конца войны
находился на фронте. Семья, до освобождения Николаева, жила и работала в г. Беговате. Когда в Марте 1944 г. освободили г. Николаев, семья
вернулась домой. Я демобилизовался в 1947 г. и, также, вернулся в Николаев. После этого долгая мирная, трудная и счастливая жизнь членов семьи
в городах Николаев и Северодвинск (Молотовск).
Судьба членов семьи Кроль к 2004 г. сложилась следующим образом:
1. Отец Шая Кроль умер, похоронен в Николаеве.
2. Мать Малка Кроль (Фридман) умерла, похоронена в Николаеве.
3. Шмуль-Ице (Миша) Кроль погиб на фронте.
4. Двойра (Дора) Дубровская (Кроль) умерла, похоронена в Николаеве.
Ее муж, Рувим (Миша) Дубровский умер, похоронен в г. Нешер Израиль.
Их дети:
Борис с женой Еленой и внуком Александром;
Вячеслав с женой Ириной и внуками Антоном и Даном; живут в г. Нешер Израиль.
5. Шабса (Александр) Кроль c женой Этей Кроль (Пищец), дочкой Светланой, внуками Сергеем и Ингой живут в
г. Майами, США.
6. Нухем (Наум) Кроль с женой Белой Кроль (Каневской), дочкой Татьяной, внучками Еленой и Евгенией; сыном
Владимиром и его женой Анной, внуками Игорем и Александром живут в г. Майами, США.
09-08-2004
Последний выпуск 7-го класса Ефингарской неполной средней школы на языке идиш 1939 г.
1. Бейлин Аврума
2. Баркаган Дудл
3. Ганькин Буся
4. Гуревич Нюма
5. Гручик Мерл
6. Гильман Ида
7. Дудинский Пиня
8. Загорская Ита
9. Загорская Соня
10. Кроль Шабса
11. Кригер Двося
12. Корних Рива
13. Немировский Лейзер
14. Песин Буся
15. Пищиц Ита
16. Пятигорская Витя
17. Райхельгаус Ита
18. Райхельгаус Зельда
19. Славина Рейзл
20. Шульман Буся
21. Шмулевич Ципа
22. Фердман Сима
Составил Шапса (Александр) Кроль
г. Майами, США
09-08-2004
Песя Гройсман
Воспоминания
Я, Гройсман Песя, родилась в 1915 г. в Ефингаре. Мой отец Аба-Лейзер 1890 г. рождения учился в херсонской иешиве
и после ее окончания вернулся в колонию. Он служил шамесом и кантором синагоги, которая находилась на нижней улице. Моя мама Гуревич Фрима
Хаимовна родилась в Ефингаре. Учиться в начальную школу пошла в двенадцать лет. У Гуревичей была большая семья и в школу брали в первую
очередь мальчиков. Однако учиться маме по-настоящему не пришлось так, как учительница отправляла ее присматривать за своим ребенком. Мама
практически самостоятельно научилась писать и читать на идиш. Она знала все молитвы и сидурим.
В 1918 г. отец заболел тифом и умер. Мама осталась с тремя детьми. Хозяйство состояло из половины хаты, коровы
и небольшого надела земли. Лошадей не было. Мать отдавала землю в аренду, а сама нанималась к другим хозяевам. В зимнее время пекла на продажу
хлеб и булочки. С нами жил мамин отец, дедушка Хаим. Он ослеп
.и мы водили его по колонии. У дедушки Хаима было десять детей. Трое его сыновей
где-то в 1908 г. выехали в Аргентину. Один из них Мойше-Ица работал там на стройке. Его жене в Аргентине не понравилось, она очень скучала и
они вернулись в Ефингар. Два старших брата Гершл и Пейске остались в Аргентине.
Шла Гражданская война. В районе свирепствовали банды. Когда они входили в колонию нас, детей, укладывали и
перевязывали головы платками. Бандитам говорили, что все больны тифом и входить нельзя. Однажды все бежали к реке, прятаться в камыши. Мама
не могла бежать со мною на руках. Меня держал какой-то мужчина, а я плакала, хотела к маме. Он закрывал мне рот рукой, чтобы мой плач не
услышали бандиты.
Один раз женщин с детьми отправили в соседнюю деревню, где мы жили в одной христианской семье. Женщины с
маленькими детьми спали, а мы, которые по старше, - во дворе, в скирдах соломы.
Однажды мама поехала в Николаев. Назад возвращались 13 человек. Это было зимой, ехали на санях. Их остановили
бандиты. Всех сняли с саней, забрали все, что они везли. Мужчины упросили бандитов отпустить маму и одного старика. Остальных бандиты
заставили снять одежду и обувь. Затем выстроили в ряд и хотели их расстрелять. Но люди сумели разбежаться в разные стороны и добрались до
ближайших деревень. Вернулись они через неделю. У всех были обморожены ноги и руки. Мы дети бегали по колонии и собирали гусиный жир, чтобы
лечить их.
Еще один случай произошел с мамой, когда она с двумя племянниками отправились в Новополтавку на маслобойню.
Недалеко от Новополтавки их перехватила банда. Забрали подводу и семечки. Маме и племянникам связали ноги и руки и выбросили их в балку на
большом расстоянии друг от друга. Когда стемнело, они стали скатываться друг к другу. Общими усилиями им удалось развязаться и под утро
добраться домой.
После гражданской войны мама вступила в организованный в колонии Комитет незаможных селян (КНС). В 1924 г.
мама и старшая сестра заболели воспалением мозга. Сестра умерла, а мама выжила, но стала плохо слышать. В 1927 г. мама вступила в ТОЗ
(товарищество по совместной обработке земли) "Ройтер акер" (Красный крестьянин), а затем в 1929 г. - в колхоз имени "Десятерички КНС".
Работала дояркой.
Я училась в школе с 1924 по 1930 гг. По окончанию школы был выпускной вечер в клубе (бывшая синагога). На
выпускном вечере мы выступили с большой программой. В стихотворной форме были даны характеристики всем нашим учителям и кружкам, в которых
мы занимались. После окончания школы многие уезжали учиться и мало кто возвращался обратно.
Мама с братом выехали из Ефингара в Николаев в 1932 г. Брат пошел учиться в ФЗО, а мама работала в артели
кухаркой. Последний раз я была в колонии в 1938 г. Жила у дяди Лейбла и тети Гити (мамина сестра) Рабинских. Их сын Толя учился в Одессе,
женился и потом жил в Ленинграде. Его жена Соня с дочкой Галей 1936 г. рождения приехали к Рабинским перед войной. Выехать не смогли.
Была попытка эвакуироваться. Люди на подводах выехали из Ефингара, но их встретил председатель сельсовета и сказал, что немцев отогнали
и надо возвращаться обратно. Многие поверили и вернулись. Ночью приехали из военкомата, забрали всех лошадей и мужчин. Все, кто остался,
были расстреляны 10 сентября 1941 г. В том числе наши ближайшие родственники: Соня с дочкой Галей, дядя и тетя Рабинские, их дочка Песеле
(1916 г. рождения) с двухнедельной дочкой Белочкой, их сын Хаимке (1928 г. рождения).
П. Гройсман с друзьями. 1931 г.
Cлева направо. Сидят: Мося Пташный (его отца-активиста белогвардейцы убили на пороге дома), Песя Гройсман, Янкель Акоськин.
Стоят: Этя Волынская (под руководством ее сестры у них дома собирались сионисты), Обритко (не ефингарец), Маша Левина.
Обратная сторона фотографии
3/IV-31 Одесса
На память моей маме и брату о первом годе отъезда из дома, о первом годе учебы на первом курсе Одесского еврейского машиностроительного
техникума.
Студенты, будущие техники-строители социализма (перевод с идиш).
2004
Слева направо: завхоз Гардман, председатель колхоза Матвей Светлица. Второй справа - Клонер.
Фотографию прислала Римма Авраменко (Володарская), внучка М.М. Светлицы.
25-11-2004
Эфраим Шейнберг
Газета "Наша страна". 10 сентября 1974. Израиль
О еврейской деревне Ефингарь
История европейского еврейства времен Второй мировой войны знает о многочисленных случаях полного уничтожения
многих еврейских общин в крупнейших городах Европы и СССР. На огромных просторах этого континента имеются тысячи известных и неизвестных
братских могил евреев, замученных немецкими фашистами и их прислужниками из оккупированных стран. О многих из них знают в Израиле и во всем
мире. Но мало кто знает и трагедии маленькой еврейской деревни на Украине, в Николаевской области, которая до 1941 г. носила красивое
ивритское название Ефингарь (красивая река).
Эта деревня была основана еще в XVIII веке [1], когда по распоряжению Царицы Екатерины II были созданы на
Украине еврейские колонии. Туда переселяли евреев из Литвы.
Почти два века трудились здесь крестьяне-евреи. К 1941 г. в деревне был богатый еврейский колхоз, один из
лучших в Баштанском районе Николаевской области.
В начале войны почти все мужское население было мобилизовано в армию. В деревне остались лишь старики и
женщины. За пару дней до прихода немцев были мобилизованы подростки и все транспортные средства. Никто не подумал, что в первую очередь
надо было эвакуировать население села, а не оставлять его на расправу немцам и их холуям.
Это было 10 сентября 1941 г. В этот день немцы и их помощники - жители из прилегающих украинских и немецких
сел вывели всех жителей деревни - 521 человек и в трех километрах от деревни у песчаного карьера, расстреляли всех до единого, На месте
расстрела их и закопали.
В России я часто слышал такие названия, как Лидица (Чехословакия), Орадур (Франция). Там сейчас стоят красивые
монументы, памятники, увековечивающие память о погибших. Но ни разу никто не говорил о деревне Ефингарь. Когда-то эта деревня насчитывала
примерно 1000 человек еврейского населения. Были еврейские школы, синагоги, клубы. Что же сейчас в Ефингаре?
После войны, когда вернулись с фронта уцелевшие мужья, сыновья и братья погибших, они стали добиваться
разрешения перенести остатки жертв в деревню и поставить им памятник. Но не так просто было это осуществить. Всюду на их просьбы следовали
отказы. И только благодаря настойчивости некоторых, которые обратились непосредственно в Верховный Совет СССР (несмотря на угрозы начальства),
разрешение было получено. Бывшие жители деревни стали готовиться к перенесению останков. Они закупили лопаты, мешки, щиты. Они думали, что
найдут одни истлевшие кости. Когда же начали вскрывать место захоронения убитых, они обнаружили, что все тела совсем не тронуты тлением и
все убитые лежали как живые.
Были вызваны все родственники, проживающие поблизости, которые сумели попрощаться с покойными. Погибших
похоронили в деревне, где им поставили скромный памятник - небольшой обелиск с надписью: Здесь покоятся 521 жертва немецко-фашистских
захватчиков, убитых 10 сентября 1941 г.
До 1953 г. родственникам не разрешали устраивать митинги в память погибших. Разрешали лишь посещать это место
небольшими группами. Как же иначе? Зачем беспокоить теперешних жителей - переселенцев с Западной Украины, отрывать их от работы. Разве евреи,
пропитавшие потом и кровью эту землю стоят такого внимания? Наконец, после 1953 г. стали разрешать собираться на митинги в день их гибели -
10 сентября. Но теперь снова стали уговаривать посетителей не собираться 10 сентября, а устраивать всеобщий траурный митинг в день победы
9 мая. Причина та же: лишний раз не будоражить жителей села.
Когда-то цветущая еврейская деревня теперь уже не называется Ефингарь, а Плюшевка, в честь освободителя
деревни. Любопытно, кого он освободил - этот воин, павший в бою за это "населенный пункт" ? Не тех ли 521 мертвеца, погибших там?
Я посетил эту деревню в 1967 г.: моя жена [2] родом оттуда. Я хотел увидеть признаки еврейской жизни в этой
деревне. Но тщетно. Время и люди все уничтожили. Мы вышли за деревню, где когда-то было большое кладбище, на котором покоились много поколений
еврейских крестьян. (Заметьте, не эксплуататоры трудового народа, крестьяне!). И что же? Чистое поле, пасутся коровы. Только еле заметные
холмики напоминают, что здесь были могилы. И ни одного надгробного камня!
Вот так разделались теперешние жители Плющевки с памятью о Ефингаре.
После войны уцелевшие жители села не смогли жить там. И теперь они живут в основном в Николаеве.
Вот вкратце история еврейской деревни с красивым именем Ефингарь.
Примечания:
1. Колония была создана в начале XIX века, в годы правления императора Александра I.
2. Дина Шейнберг (Песя-Дина Гуревич)
Херсонские губернские ведомости, 1907 г.
Список ефингарцев-выборщиков в третью Госдуму 1907 г.
Болелов Савелий
Брегер Ицко Мовшевич
Брегер Моисей
Геллер Арон
Гильфман Моисей
Еленбаум Янкель
Куропаткин Еруфим
Левин Файвель Пейсахович
Пильник Зус
Пинтус Шлема
Твердовский Наум
Цепелевич Борох
Шепетовский Шай Вольфович
Прислал Виктор Кумок
Январь 2006 г.
Аркадий Кригер
Письмо в Датский Красный Крест
На фотографиях изображены лицевая и обратная сторона конверта письма, отправленного 25 марта 1916 г. из
колонии Ефингар в адрес Датского Красного Креста. На обратной стороне конверта стоит штамп о вскрытии письма военным цензором. После
проверки 27 марта 1916 г. письмо отправлено из Одессы в Данию. Красный Крест нейтральной Дании в годы Первой мировой войны принимал
участие в судьбе российских военнопленных. Вероятно, в письме ефингарца содержалась просьба оказать содействие в поиске попавшего в плен родственника.
Фотографии сайта stamps.delcampe.com
25-05-2006
Андрей Соболев
Пикман Яков Иосифович
Мой дедушка Пикман Яков Иосифович родился официально 14 января 1917 г. (настоящая, по моему мнению, дата
12 сентября 1916 г.) в Ефингаре.
В сентябре 1938 г. призван в Красную Армию. Служил матросом, сапером. Участвовал в финской войне. Во время
ВОВ воевал на Северо-Западе, в районе Ленинграда. Был начальником группы отсечки в разведке.
Когда пришла весть, что фашисты расстреляли всех ефингарцев (мать, отца и предположительно брата), их
разведгруппа привела из-за линии фронта пять немцев (четыре солдата и одного офицера). Дедушка со злости расстрелял троих фашистов.
Его хотели отдать под трибунал, но затем простили.
В марте 1944 г. был тяжело ранен осколком в ногу. Его отправили в военный госпиталь в Вологду. Ногу хотели
ампутировать, но дедушка на отрез отказался и ногу залечили.
В Вологде встретил бабушку Смелкову Нину Васильевну уроженку дер. Булаково Вологодского района (хутор
Погорелово) 1919 г. рождения.
1947-1948 гг. были тяжелыми. От воспаления легких умер их первый ребенок Галя. Дедушка в то время работал
грузчиком в гараже. Это при отсутствии 5 см кости в ноге...
15 марта 1949 г. у них родилась моя мама Таня, а 1 февраля 1960 г. - Наташа.
На работе дедушка уже был токарем и фрезеровщиком высшего (в то время 6) разряда. При образовании в семь
классов делал рационализаторские предложения по работе. За успехи в труде был неоднократно поощрен и премирован.
Дедушка умер 19 января 2006 г. в г Вологде. У дедушки было три брата: Игорь жил в Перми; Леонид - в Баку;
Борис - в Таллине, и сестра Софья. Она жила в Молдавии, а потом переехала в Австралию.
24-11-2006
|