Ольга (Голда) Тейтельман-Нейман, 1927 г.р.
В годы оккупации
О начале войны мы узнали после перерыва на обед 22 июня 1941 г. Эту ужасную новость нам сообщила приехавшая
киномеханик Валентина Бортвиненко, которая проживала у нас на квартире.
Все трудоспособное население, в т.ч. и дети бесперебойно работали на уборке урожая зерновых, овощей, фруктов и
других сельскохозяйственных работах. Труженики нашего села руководствовались призывом: "Все для фронта, все для победы!"
В начале августа началась эвакуация из нашего райцентра Сталиндорф. Однако сельчанам выезжать не разрешали и
только 14 августа 1941 г. был разрешен выезд, но уже было поздно. Все дороги были плотно забиты отступающими войсками и военной техникой.
Груженные домашними вещами, детьми и пожилыми людьми, подводы направились в сторону станции Лошкаревка, а затем на с. Никольское Солонянского
района. Но военный регулировщик нас не пропустил, мотивируя тем, что переправа перегружена и направил всю колонну на г. Запорожье. Не доезжая
Запорожья, сделали остановку в с. Хортица. Ночью немцы сбросили десант и нам пришлось возвращаться домой. В этот период наступающая германская
армия никого не трогала.
Вернулись мы домой лишь 21 августа. Первое время мы жили по-прежнему в своих домах, но, когда в селе был
назначен староста и появились полицаи из местного населения, в селе было образовано гетто. Всех евреев переселили на улицу, где стояло здание
бывшей синагоги. Поселяли по 2-3 семьи в один дом, а в оставленные евреями дома переселили односельчан-украинцев. Брать с собой разрешили только постельные принадлежности и кое-какую посуду. Все еврейское население должно было ходить с белой повязкой на руке, на которой изображена
шестиконечная звезда. Свободно ходить мы не имели права. Для передвижения нам была отведена только одна улица.
Зима 1941-1942 гг. была очень снежная. Все взрослое население почти ежедневно посылали на расчистку автотрассы
Кривой Рог - Днепропетровск. 20 апреля 1942 г. наше положение изменилось. В этот день отобрали все трудоспособное еврейское население, включая
подростков, и погнали в с. Авдотьевка, где нас поселили в большую конюшню и ежедневно гоняли на строительство автодороги Кривой Рог - Днепропетровск
(строительство дороги началось еще до войны). Каждый колхоз имел свой участок строительства. Некоторое время разрешалось посещение Каменки, куда
мы отправлялись за продуктами. В трагический день 29 мая 1942 г. во всех селах, в том числе и в Каменке, немцы и их прислужники расстреляли всех оставшихся к тому времени евреев-обитателей гетто - стариков и детей. Охрана лагеря, в котором мы находились, была значительно усилена. Мы уже не
могли покидать территорию лагеря. Охрана состояла из очень жестоких латышей. Каждое утро проводилась проверка, а затем строем под конвоем нас
гнали на работу. Так продолжалось до 25 декабря 1942 г. К этому дню наш участок дороги был построен и нас всех должны были перегнать на строительство другого участка в с. Любимовку Софиевского района.
Утром следующего дня появилась дополнительная охрана и подводы. Всех построили и погнали в новый лагерь. Когда мы
дошли до мостика, где росла высокая дереза, конвой неожиданно открыл беспорядочную стрельбу. Люди начали кричать и падать. В этот момент мама
схватила меня за руку и мы покатились с ней с мостика в кустарник дерезы. Когда стрельба закончилась и колонна продолжила движение, мы поднялись
и ушли в с. Алексеевку к одной маминой знакомой. Она нас хорошо приняла, накормила и спрятала в погребе. У нее нас нашла мамина сестра Геня
Молчинская.
Но долго оставаться у маминой знакомой мы не могли, так как это грозило смертью всей ее семье. 8 января 1943 г. мы
ушли и направились в Полтавскую область. На дорогу нам дали продукты и кое-что из одежды. Когда мы перебрались через Днепр, то обморозили ноги, и
нам пришлось обратиться в больницу в с. Маячка. Главврач, к которому мы попали на прием, стал расспрашивать кто мы и куда идем. В нашу "легенду"
он не поверил и сказал, что, если мы продолжим идти в сторону линии фронта, нас поймают и расстреляют. Но так как фронт уже находился относительно близко, под Харьковом, то он нам посоветовал переждать в этом районе. У врача были большие связи, он дал нам записку к старосте в с. Ливонское. А
мамину сестру он взял на работу кухаркой в больницу. В Ливонском мы с мамой дождались освобождения - 23 сентября 1943 г.
Маминой сестре пришлось уйти из больницы ибо она приглянулась одному полицаю. После освобождения она разыскала нас
в Ливонском. Домой мы вернулись в мае 1944 г., после освобождения Сталиндорфского района.
В Каменке мы застали страшную картину, почти все, в том числе наш дом, было разрушено и разграблено. Мы были
вынуждены уйти в Сталиндорф. Вскоре нас постигло новое горе - мы получили извещение о гибели моего брата.
В Сталиндорфе в начале мы жили на квартире, но, когда я поступила на работу в отделение госбанка, мне выделили
комнату в банковском доме. Там мы жили до сентября 1949 г., после чего мы переехали на постоянное место жительство в Днепропетровск
Измененный вариант опубликован впервые в интернете 22-06-2012
Первый вариант опубликован в "Сталиндорф жив в памяти людей". Альбом первый. Днепропетровск, 1998, С. 13-15
Дополнение к теме
Благодаря помощи некоторых соседей-украинцев, удалось спастись от расстрела одиннадцати евреям села Каменки. Вот
их имена:
Нейман Геня
Нейман Голда (Ольга)
Нейман Лема
Цвас Муся
Болтянская Бетя
Болтянский Илюша
Погребинский Миша
Касьяник Шмулик
Татаренко (Касьяник) Полина
Мансон Циля
Молчинская Геня
Список составили жители Каменки Нейман Голда, спасшаяся в годы оккупации, и Фаерман Бася (теперь Мерхасина) в
марте 1999 г.
Сталиндорф жив в памяти людей. Альбом первый. Днепропетровск, 1998, С. 50
|