>Памяти матери

Еврейские земледельческие колонии Юга Украины и Крыма

Зиновий Бекман

Памяти матери

     На 97 году ушла из жизни моя мама Березовская Маня. До конца своих дней она сохранила ясность мысли и феноменальную память. Для всех родных и друзей она многие годы олицетворяла собой материнство, притягивала к себе живой памятью, добротой и сердечностью.

     Родившись в 1910 году в маленьком украинском местечке Сквире Киевской губернии, она прожила большую и сложную жизнь, испытала в детстве лихолетье революции и гражданской войны, чудом выжив во время еврейских погромов, учинённых бандами батьки Махно и атамана Маруськи. С кончиной Мани Березовской ушла из жизни последняя коммунарка еврейской сельскохозяйственной коммуны "Войо-Нова" ("новый путь" на эсперанто), основанной в 1928 году на территории бывшего Советского Союза, в Крыму, приехавшими из Палестины "гдудниками" во главе с известным деятелем рабочего движения, соратником Бен-Гуриона, Элькиндом.

     Коллективный (более 50 человек) переезд из Израиля в СССР был совершен по рекомендации Коминтерна и согласован с советским правительством. По своему социальному устройству и организационной структуре коммуна, по сути, была киббуцем. Обосновалась коммуна в Крыму в 20 км от Евпатории на степном безводном участке, напоминающем пустыню Негев. Не получая никаких дотаций от государства, опираясь лишь на помощь международных сионистских организаций, предприимчивость и коллективный самоотверженный труд, коммуна за короткий срок добилась грандиозных успехов в развитии своего хозяйства, занималась животноводством, зерновыми культурами и огородничеством. В 30-е годы, когда на Украину обрушился страшный голод, коммуна Войо-Нова сполна обеспечивала себя, продавала излишки и, со слов мамы, подкармливала детей окрестных сёл.

     Нуждаясь в притоке новой рабочей силы, коммуна обратилась с призывом к еврейской молодёжи пополнить ряды коммунаров. Так в 1930 году по комсомольской путёвке Березовская Маня оказалась в коммуне, куда вскоре переехали её родители и младшая сестра. Мама начала работать дояркой. Годы жизни в коммуне мама всегда вспоминала как самые значительные и счастливые. Коммунары были молоды и задорны, умели не только хорошо трудиться, но и отдыхать: петь, танцевать и любить. Как грибы, появлялись молодые семьи. Полюбили друг друга и мои будущие родители Маня и Песах Бекман, один из основателей коммуны, приехавший из Палестины. В 1932 сыграли свадьбу, а в 1934 появился на свет сын Золя, то есть я.

Карта
Пейсах и Маня Бекманы (справа), Гафруры (слева), "Войо Нова", 1932 г.

     Мой отец родом из Прибалтики. В гражданскую войну, потеряв в одну ночь отца и старшего брата, убитых махновцами, шестнадцатилетним юношей став беженцем, оказался в подмандатной Палестине. Работал в знаменитом "Рабочем батальоне" ("Гдуд Ха-Авода"), строил дороги, гостиницы и осушал болота, а позже вслед за Элькиндом приехал в СССР.

     В 1934 году коммуну насильственно преобразовали в колхоз с тем же названием. Некоторые коммунары уехали из колхоза, среди них и руководитель коммуны Элькинд. Несколько раньше, выйдя замуж за московского художника Менделя Горшмана, уехала в Москву мамина подруга Шира, впоследствии известная еврейская писательница Шира Горшман, одна из дочерей которой Шламита стала женой выдающегося актёра Иннокентия Смоктуновского.

     С началом сталинских репрессий коммунаров ожидали суровые испытания. Многие были арестованы, более 20 человек погибли в лагерях ГУЛАГа. Избежавшие репрессий погибли на фронтах Великой Отечественной войны. Тяжёлая участь не обошла стороной и моих родителей. После ареста в 1938 году и приговора трибунала отец много лет прожил в районе Магадана на поселении без права выезда.

     Во время войны наша семья перенесла все тяготы и лишения неоднократной эвакуации. О судьбе отца ничего не было известно вплоть до конца войны. В 1956 году отец был полностью реабилитирован, но у него, как впоследствии выяснилось, уже была другая семья, о чём моя мама ничего не знала, продолжая хранить ему верность. Однако в 1962 году, после 24-хлетней разлуки, мама по приглашению отца уехала в Магадан, где они снова стали жить вместе. После выхода на пенсию они вернулись в Крым, где забота о подрастающих внуках стала смыслом их жизни. В 1986 году изношенное сердце моего отца перестало биться. Он умер на 82-м году жизни, дождавшись рождения правнука. Он, покинувший когда-то Палестину, нашёл успокоение в крымской земле.

     А моя мама, пережив его более чем на 20 лет, нашла свой последний приют в Святой Земле Израиля, о котором он много рассказывал, никогда не забывал, и в созидание которого вложил не только много пота и крови, но и долю своего труда и частицу своей души.

30-04-2010