Еврейские земледельческие колонии Юга Украины и Крыма

Еврейские земледельческие колонии Юга Украины и Крыма
Версия от 01.01.2015 / Продолжение сайта http://www.evkol.nm.ru/

Администрация благодарит за содействие в разработке сайта:

· Альберта Кагановича

· Виктора Кумока

· Михаила Мицеля

· Хаима Фридмана
(Chaim Freedman)

· Михаила Хабада

· Аркадия Кригера

· Дмитрия Широчина

· Татьяну Якушко

Яков Пасик

История еврейских земледельческих колоний Юга Украины и Крыма

1. Царский период

1.1. Начало переселения при императоре Александре I

     Разделы Польши, произошедшие в последней трети XVIII века, привели к тому, что на территории России оказалось почти миллионное в основном бедствующее еврейское население Белоруссии, Литвы, Подолии, Волыни и большей части центральной Польши. Основными занятиями евреев, проживавших на этих территориях, была мелкая торговля, ремесло (преобладали портные, сапожники, скорняки, цирюльники, но были также столяры, плотники, токари, медники, кузнецы, пекари и т.д.), содержание постоялых дворов и почтовых станций, аренда у помещиков винокурен (производство водки), шинков (не евреи были главным звеном в этом промысле), трактиров, мельниц и пр. В России, в крестьянской стране, эти занятия евреев не считались производительным трудом. Считалось, что евреи добывали свой хлеб исключительно хитростью и обманом, безжалостно эксплуатировали и спаивали крестьянское население, хотя вне черты оседлости, где евреев не было, русские крестьяне эксплуатировались и пили не меньше, а зачастую и больше. В крепостной России жизнь на земле рассматривалась как единственно нормальная и полноценная, но она была недоступна евреям. Им было запрещено приобретать и арендовать землю. [1]

     Мысль о привлечении евреев к земледельческому труду впервые возникла на рубеже XIX века как у видных государственных деятелей, так и у просвещенных представителей еврейства. С одной стороны, выступали польский правовед Т. Чацкий со своим проектом (1788 г.), литовский губернатор И.Г. Фризель и особенно известный русский поэт и государственный деятель Г.Р. Державин, а с другой - предприниматель и русско-еврейский общественный деятель Нота Ноткин (в 1797 г.). [2]

     Для изучения ситуации в западных губерниях, где проживало многочисленное еврейское население, анализа различных проектов и разработки политики России по отношению к евреям 9 ноября 1802 г. император Александр I учредил особый "Комитет по благоустройству евреев". Комитету надлежало разработать меры "по устроению евреев на пользу государственную и их собственную". В октябре 1804 г. Александру I представили выработанный Комитетом проект "Положения для евреев", а также сопровождавший его доклад. Комитет предложил положить в основу нового еврейского законодательства идею "исправления еврейских нравов" через просвещение и склонение их к "честным и безвредным" видам труда, прежде всего к земледелию. [3] При этом не учитывалось, что искусственный перевод большого числа представителей торгово-ремесленного сословия в земледельческое состояние во все времена являлся крупной ошибкой, приводящей к большим экономическим издержкам. Евреи могли бы принести гораздо больше пользы, если бы занимались на всей территории Российской империи ремеслом и торговлей, поскольку в этих областях, в отличие от земледелия, они были весьма компетентны.

     9 декабря 1804 г. император Александр I утвердил разработанное комитетом новое "Положение об устройстве евреев". Сильнейший удар по евреям нанесла статья 34 "Положения". С 1 января 1808 г. евреям не только нельзя было содержать в сельской местности шинки, кабаки, постоялые дворы, брать в аренду различные статьи помещичьего хозяйства, но и, главное, жить в сельских населенных пунктах (селах, деревнях и хуторах). Выселенные из них евреи, по мнению правительства, должны были превратиться в фабричных рабочих и в земледельцев. Для реализации этого плана "Положение" предоставляло евреям право заводить фабрики и заводы, "приобретать покупкою незаселенные земли, продавать их, закладывать, дарить и завещать в наследство". Разрешалось обрабатывать приобретенные земли наемными работниками "по условиям с ними и контрактам". Евреям дозволялось брать у помещиков земли в аренду. Воспользоваться этими правами можно было за собственные деньги, которых однако у основной массы еврейского населения попросту не было, а те, у кого они имелись, вовсе не стремились к кардинальной перемене образа жизни. Не имеющие средств на приобретение или аренду земли могли переселяться на казенные земли в пределах черты оседлости. Впервые официально законодательно была закреплена сословная группа евреев-земледельцев. Особо отмечалось, что никто из евреев насильно не будет принуждаем к земледелию. Евреям, желающим стать земледельцами, был предоставлен статус колонистов (иностранные переселенцы, занимающиеся земледелием), с положенными льготами и привилегиями. Им были обещаны в бессрочное потомственное пользование (не в собственность) казенные земли, получение на переезд и устройство ссуды, которые они были обязаны возвратить "в известное число лет" и освобождение от податей в течение 10 лет. По истечении льготных лет евреи-земледельцы должны были платить "все повинности наряду с другими подданными одинакового с ними состояния". [4]

     Льготы и привилегии предоставлялись и другим колонистам: немцам, грекам, болгарам, сербам и др. Но в отличие от них евреи не имели необходимых знаний и опыта земледелия, что отрицательным образом сказывалось на деятельности нескольких поколений евреев-земледельцев. В "Положение" не было включено разумное предложение Державина об организации еще до переселения специальных школ для обучения молодых евреев-переселенцев земледелию и строительному мастерству. [5] Реализация этого предложения позволила бы значительно облегчить процесс привлечения евреев к земледелию. Еще одним важным отличием евреев-колонистов была исключительная бедность. Они становились колонистами, буквально не имея гроша за душой.

     Правительственный план был далек от реальности. В черте оседлости существовали малочисленные мелкие фабрики по производству стекла, кожи, мыла, бумаги, сукна, ртути, калия и поташа, но там не нашлось свободных рабочих мест. Нищее еврейское население не имело капиталов, чтобы строить фабрики и заводы или покупать земли. Оказалось, что в западных губерниях почти не было казенных земель для расселения евреев. Практически единственное, что оставалось евреям, это переселение в обширное и малонаселенное Северное Причерноморье, до того принадлежавшее Османской империи. Эта территория современной Украины в те времена называлась Новороссией и включала в себя Херсонскую, Екатеринославскую и Таврическую губернии. Екатерина II и затем Александр I прилагали огромные усилия для заселения недавно присоединенных земель. Туда привлекались люди как из России, так и из-за рубежа.

     До привлечения евреев к земледелию Россия уже сталкивалась с переселенцами-неземледельцами. Манифесты Екатерины II 1762, 1763 и 1764 гг., обнародованные в Германии через российских посланников, вызвали там "сильное движение". Все, не имевшие ни крова, ни пищи записывались в колонисты: их манили не только обещанные льготы, но и получение кормовых денег (по 8 шиллингов в день). В первые немецкие колонии брали почти всех без разбора. Большинство приехавших немецких семей до России вообще не занимались сельским хозяйством. Среди первых колонистов было много крайне бедных "не нужных ремесленников, дряхлых, слабых, одиноких и даже с застарелыми болезнями". От этого "первоначально и вышло много дурных хозяев и большею частью самых бедных, кои мало по сие время принесли государству пользу". История колонизации этих немцев имела много общего с колонизацией евреев. "Высочайше утвержденный" 20 февраля 1804 г. доклад министра внутренних дел "О правилах для принятия и водворения иностранных колонистов" изменил существовавшие ранее правила. Для поселения в России теперь приглашались лишь состоятельные хозяева, владевшие имуществом и капиталом или товарами на сумму не менее чем на 300 гульденов. Предпочтение отдавалось хорошим земледельцам, людям, владевшим навыками в возделывании винограда, выращивании шелковичных деревьев и других полезных растений, а также умелым животноводам. [6]

     Однако процесс колонизации даже для потомственных земледельцев был очень сложен и трагичен. Несмотря на очень щедрую помощь правительства и подготовительную работу, проведенную местным населением, он приводил к большим потерям для государства и колонистов. Так, из 904 шведских крестьян, переселенных в 1781 г. из Эстляндского острова Даго в Херсонскую губернию, в 1798 г. остались в живых 148 душ. 756 душ умерли в дороге, на месте от болезней, перемены климата и необыкновенной пищи, "частично от неимения домов и недостатка других необходимых потребностей жизни". [7]

     О том, как трудно было устроиться на новых землях, можно судить по первоначальной судьбе колоний меннонитов, которые переселились в 1787 г. из окрестностей Данцига на остров Хортица. Правительственный ревизор С.Х. Контениус, осматривавший их колонии через десять лет после поселения, нашел этих исконных земледельцев в таком бедственном состоянии, что даже выразил сомнение, что меннониты когда-либо достигнут хорошего состояния. [8]

     Таким образом, трудности планируемого искусственного отлучения евреев от привычных занятий и промыслов и навязывания чуждого их образу жизни крестьянского труда были очевидны, но они не остановили правительство. Уж очень велико было желание властей одним махом решить три задачи: выселить евреев из деревень и уменьшить численность еврейского населения в западных губерниях; заселить пустынные земли Новороссии; "исправить вредных евреев", приучив их к земледелию. Несмотря на важность поставленных задач, программа переселения имела крайне ограниченный характер. Для ее реализации из казны было выделено 300 тыс. руб. и 30 тыс. десятин земли. На устройство на новом месте еврейской семье выделялось примерно 270 руб. (на постройку дома - 125 руб. и на обзаведение хозяйством - 145 руб.) [9], что обеспечивало переселение примерно 1100 семей, тогда как в сельских районах западных губерний жили в то время примерно 60 тыс. еврейских семей. [10] Таким образом, в результате первого переселения предусматривалось перемещение из западных губерний в Новороссию не более 1,85% подлежащих выселению из деревень евреев. Подавляющее же большинство проживавших в сельской местности евреев ждало насильственное выселение из деревень в города западных губерний.

     Казенные деньги, выделенные евреям-переселенцам были израсходованы (значительная часть была разворована чиновниками) в течение трех лет, т.е. на евреев расходовалось в среднем 100 тыс. руб. в год. В то же время на водворение немецких, болгарских и других переселенцев из сумм Государственного казначейства выделялось 2,5 млн. руб. ежегодно. Если на водворение одной еврейской семьи отводилось 270 руб., то на водворение одной немецкой семьи в Херсонской губернии было "издержано" 1100, а одной болгарской - 440 руб. [11] Из этого следует, что разница в пособиях была огромной, но не в пользу евреев.

     Евреи не спешили переходить в земледельцы. Они не хотели расставаться хоть и с плохими, но все-таки насиженными местами. С момента обнародования "Положения" прошло более года, но никто не желал переселяться в Новороссию, предполагая, что запрет жить и торговать в деревнях будет отменен. Однако эта надежда не сбылась, и выселение стало реальностью. Евреев гнали из деревень силой. Они "молили об отсрочке, вопили и стонали, но все было напрасно: их беспощадно выпроваживали под конвоем крестьян и даже солдат!... Их загоняли, точно скот, в местечки и городишки" и там бросали на площадях, под открытым небом. Они превратились в нищих, у них не было ни жилья, ни работы. В этой ситуации евреи, наконец, откликнулись на призыв правительства. "В пылу отчаяния, они подавали всем властям целыми кипами слезные прошения о безотлагательном переводе их в земледельцы в Новороссию, полагая, что там все готово к их услугам". [12] Началась трагическая история людей, которые, после многих столетий оторванности от земли, стали объектом эксперимента российской власти.

     В 1806 г. 36 еврейских семей из Могилевской губернии, через своих представителей Израиля Ленпорта и Нохима Финкельштейна (в других источниках Финкенштейн), обратились к губернатору М.М. Бакунину с просьбой переселить их в Новороссийский край для занятия земледелием. По рекомендации губернатора евреи направили Финкельштейна в Петербург, где он изложил свою просьбу министру внутренних дел В.П. Кочубею. Министр направил "весьма энергичного" Финкельштейна в Херсонскую губернию для осмотра и выбора земли. В то же время министр распорядился все дела колонизации евреев на казенных землях передать в ведение подчиненной ему Конторы опекунства новороссийских иностранных поселенцев (Опекунская контора). Местным властям, отвечающим за колонизацию, было предписано основать еврейские колонии. Колониями назывались села иноземцев, принявших российское подданство, и инородцев, переселенных из других областей страны. Колонии должны были быть расположены на определенном расстоянии от христианских деревень, а еврейским колонистам запрещалось покупать там землю. "Положением" 1804 г. не было определено точное количество десятин на семью или душу, поэтому евреев наделяли землей по усмотрению местных властей, по 10-20 десятин на семью. Бросать земледельческое занятие евреям-колонистам запрещалось. [13]

Карта еврейских земледельческих колонии Херсонской губернии
Примечание. Из-за обособленного положения на карте не указана колония Вольная. Она расположена северо-западнее Одессы.

     Успех группы евреев Могилевской губернии, получившей в конце концов разрешение на переселение, дал толчок появлению новых потенциальных колонистов. Следом за ними с той же просьбой обратились к правительству евреи других западных губерний России. Для многих тысяч евреев, направившихся в Херсонскую губернию, начались тяжелейшие испытания. Длинный путь преодолевался на телегах в летний зной и зимний холод. Переселенцы голодали, болели и умирали от тягостей дальнего пути. Прибыв на место после 3-4 месячной изнурительной дороги, первые переселенцы основали в Херсонской губернии в 1807-1809 гг. семь колоний. Первой еврейской земледельческой колонией стал Ефингар. Ее основали могилевские евреи во главе с Нохимом Финкельштейном, сыгравшем важную роль в переселении и по праву названным первым евреем-колонистом в России. Вслед за Ефингаром были основаны Бобровый Кут, Израилевка, Ингулец, Каменка, Нагартав (в 1812 г. Нагартав был разделен на Большой и Малый) и Сейдеменуха (впоследствии Большая Сейдеменуха). Бобровый Кут и Израилевка водворились на собственный счет, остальные колонии основаны на казенные средства. В это же время была выделена земля под колонию Добрая, но ее заселение началось в 1854 г.

     Обессиленные люди должны были участвовать в строительстве домов и приступить к сельскохозяйственным работам. Для евреев-переселенцев, не имевших опыта крестьянского труда, первостепенным был вопрос обучения. Ситуация сильно усложнялась изолированностью еврейских колоний от местного населения, что препятствовало образованию корпоративных связей и затрудняло использование их опыта. Для обучения евреев распашке земли, посеву, уборке и хранению урожая херсонскими властями были наняты крестьяне из соседних деревень. Однако занятые своим хозяйством они редко навещали своих подопечных. Кроме того, пользуясь незнанием евреев, нередко плохо выполняли свою работу. Предложенная правительством система обучения оказалась неэффективной. Переселенцы в первые годы получили "урожай" едва равный посеянному. Правительство было вынуждено выплачивать переселенцам кормовые деньги. Нелегальными учителями иногда становились находившие приют в колониях беглые крепостные крестьяне из внутренних губерний. Некоторые из них приобщались к еврейской религии. Естественно, что власти не могли с этим смириться и в 1820 г. запретили евреям принимать христиан в услужение. [14]

     В течение всего 1808 г., то есть времени усиленного выдворения евреев из деревень, повлекшего их массовое разорение, число желающих переселиться в колонии все возрастало. Губернаторы западных губерний осаждали министра внутренних дел просьбами пустить в Новороссию возможно большее число евреев, чтобы спасти их от катастрофы. Но правительственный план не был соразмерен количеству желающих переселиться. Власти не были готовы к массовому переселению. В ведомствах, принимавших участие в переселении и в обустройстве переселенцев, царила неразбериха и несогласованность. Выделенные средства разворовывались и не использовались по назначению. Большие злоупотребления тяжело отразились на благосостоянии колоний. За три года власти потратили меньше половины средств выделенных на переселение евреев, а касса осталась пустой. За это время число евреев в Белоруссии и Литве уменьшилось более чем на 10 тыс. человек. Не все они дошли до "земли обетованной": одни по бедности, болезням и другим причинам застряли в находящихся по пути городах и там кое-как перебивались, а другие "окончательно успокоились в сырой земле от холода, голода и превратностей судьбы". Те же, кто добрался до места нового жительства, столкнулись со многими препятствиями и серьезными трудностями. Из-за "климатических особенностей края, плохой воды, недостатка топлива, а главное провизии, вследствие неурожая, в еврейских колониях сильно свирепствовали лихорадка, горячка, кровавый понос и падеж скота, породившие огромную смертность". От Новороссийского генерал-губернатора де Ришелье и Опекунской конторы, которую он контролировал, в Петербург шли донесения о необходимости ограничить поток переселенцев до 200-300 семей в год, "ибо и первые колонисты с трудом устроились, а для новых нет ни изб, ни сельскохозяйственного инвентаря". Все кончилось тем, что указом от 6 апреля 1810 г. правительство распорядилось временно приостановить поселение евреев в Новороссийском крае. [15] В то же время было приостановлено и насильственное выселение евреев из деревень западных губерний, грозившее небывалой экономической катастрофой и переходом евреев на сторону Наполеона в районе будущих военных действий.

     В сентябре 1810 г. главный судья Опекунской конторы С.Х. Контениус объехал и осмотрел все недавно построенные колонии, которые застал в ужасающем состоянии. Выделяемых денег было недостаточно, чтобы построить дом, купить волов, плуги, бороны, возы и семена. Многие дома в колониях были недостроены. В колониях не хватало воды. Рыли колодцы, но вода в них оказывалась настолько горько-соленая, что и скот ее не пил. Из-за отсутствия в окрестностях лесов остро стоял вопрос о топливе. Заготавливать кизяк евреи не умели, а, научившись, не могли запасти его на долгую зиму, и потому тяжело страдали от холода. Многие семьи жили совместно в нескольких отапливаемых избах, а прочие заброшенные дома отсыревали за зиму и разрушались. Измученные длинной и утомительной дорогой, непривычным климатом и тяжелыми условиями жизни на новом месте многие заболели и умерли. Другие, продав за бесценок свое имущество, скитались или оседали в городах Херсонской губернии, возвращались на прежнее место жительства или покидали Россию. Только самые упорные оставались в колониях и понемногу устраивались. Найти в документах того времени точные данные о количестве прибывших в еврейские колонии не представляется возможным. Порядка в колониях не было, учет колонистов Опекунской конторой велся из рук вон плохо. Расхождения в данных, полученных от различных чиновников, были очень значительными. Данные представленные добросовестным немцем Контениусом, вероятно, наиболее близки к реальности. По его сведениям в еврейских земледельческих колониях Херсонской губернии в 1811 г. насчитывалось 639 семей с 4041 душ населения, а еще ждали устройства несколько тысяч самовольно прибывших переселенцев. [16] В 1818 г. была проведена реорганизация Новороссийской опекунской конторы, и она была преобразована в Попечительный Комитет об иностранных поселенцах южного края России, состоящий в непосредственном ведомстве Министра внутренних дел (МВД). [17]

     Несмотря на исключительные трудности и испытания (страшная смертность господствовала между колонистами, за период 1811-1818 гг. тысячи жителей еврейских колоний "легли костьми в новороссийских степях, для удобрения"), евреи-колонисты постепенно осваивали тяжелую сельскохозяйственную науку. В трех сезонах 1816, 1817, 1822 гг. были собраны хорошие урожаи. В каждой из еврейских колоний появились первые довольно устроенные хозяйства, которые расширяли посевы и с успехом занимались земледелием. [18]

     Тем временем Белоруссию поразил трехгодичный неурожай и голод. Императорский указ от 11 апреля 1823 г. главной причиной "расcтройства крестьян белорусских", как и прежде, признавал "пребывание евреев в селениях и продажа вина ими в оных производимая". Указ требовал, чтобы до 1 января 1824 г. евреи прекратили содержание каких-либо "аренд, шинков, кабаков и постоялых дворов, ни под своим, ни под чужим именем". До 1 января 1825 г. евреи должны были "переселиться из селений в города и местечки" [19], где для них не было ни жилья, ни работы. Положение евреев стало совсем отчаянным. Спасаясь от голода и выселения из деревень, веря слухам о большой правительственной помощи переселенцам и об успехах евреев-земледельцев, многие стали проситься в Новороссию. Вопрос продолжения еврейской колонизации обсуждался несколько лет и в конце концов был решен положительно. Губернаторам было разъяснено, что евреи могут переселяться в Новороссию на казенные земли, но исключительно на собственные средства или средства еврейской общины. С желавших переселиться брали подписку о том, что они не будут требовать помощи от казны ни в дороге, ни на месте поселения. Кроме того, их предупреждали, что по прибытии в колонии их "никуда оттуда не будут отпускать, а там предстоит им навсегда упражняться в земледелии". Эти подписки и предупреждения никого не останавливали. Голод и нужда все равно гнали в путь. [20]

     Началось второе переселение. В 1822 г. из белорусских губерний отправились в Херсонскую губернию 1786 семей (8708 человек), из них явились 1016 семей (4431 человек). Остальные "вымерли в дороге", другие "еще шли рассеянные по всему пространству от Белоруссии до Новороссии", а третьи задержались на местах или поблизости от них. Из числа прибывших "большая часть находилась в такой крайней бедности, что нуждалась в пропитании". Они единогласно заявляли, что обмануты своими кагалами (органы общинного самоуправления евреев), "постаравшимися сбыть их с рук, дабы не платить за них податей и не кормить их". [21]

     Прибывших в Херсонскую губернию направили в уже основанные еврейские колонии. В колониях не было лишнего жилья, и, как отмечал ревизор, "от чрезмерной тесноты, нечистоты в жилищах и крайней неопрятности тел вновь прибывших, от изнурения в пути, от недостатка пищи, одежды и перемены климата" [22] люди умирали сотнями. Чтобы спасти положение, 9 января 1823 г. император Александр I утвердил представление об обязанности еврейских обществ вносить 400 руб. на каждую пожелавшую переселиться в Новороссию еврейскую семью. Наряду с этим в том же году правительство отпустило из казны 50 тыс. руб., на которые было поселено 443 уже прибывших семей в старых колониях и частично в новоустроенной колонии Излучистой. Больше денег у правительства не было и постановлением Комитета министров от 16 января 1823 г. еврейское переселение в Новороссию было еще раз приостановлено. [23]

1.2. Продолжение переселения при императоре Николае I

     В царствование императора Николая I, испытывавшего мистический страх перед евреями, давление на них усилилось. Николай I был одержим идеей "исправить вредных" евреев и оградить от них христиан. Главная роль в деле перевоспитания евреев и их христианизации отводилась армии. 26 августа 1827 г. император утвердил "Устав рекрутской повинности и военной службы евреев". На евреев в возрасте от 12 (для остального населения с 18) до 25 лет распространялась воинская повинность. По этому уставу, с каждой тысячи человек еврейского населения брали 10 рекрутов, т.е. примерно в 3 раза больше, чем с христианского населения. Еврейские дети-рекруты до 18 лет направлялись в батальоны кантонистов. Годы пребывания в кантонистах евреям не засчитывались в 25-летний срок военной службы. Евреи-рекруты отправлялись на дальние окраины империи, с целью оторвать их от привычной среды и приучить к иной жизни. Военная служба для них была сопряжена с нарушением еврейских религиозных предписаний (соблюдение субботы, законы о пище) и принуждением к принятию крещения. 25-летняя служба, пугавшая и христианское население, евреев приводила в ужас. Исключением стали евреи-земледельцы. Этим уставом евреи-земледельцы, переселенные на особые земли, и их дети освобождались от рекрутской повинности на 50 лет. [24]

     Идея уменьшения численности евреев в западных губерниях и перевод их в земледельцы по-прежнему господствовала в российском правительстве. Оно признало полезным даровать переселенцам новые льготы. 24 июля 1829 г. Николай I утвердил более подробные "Правила о рекрутской повинности евреев-земледельцев, поселенных по распоряжению правительства на казенных землях Херсонской губернии, и о лучшем устройстве их водворения". "Правила" подтверждали освобождение водворенных в колонии и действительно занимающихся земледелием от рекрутской повинности на 50 лет. Освобождение распространялось и на колонистов, находившихся в самовольных отлучках и с просроченными паспортами, если они в течение года вернутся в колонии и займутся земледелием. Такое же право давалось проживавшим в колонии и не занимавшимся земледелием, если они в двухгодичный срок обзаведутся хозяйством и приступят к постоянному занятию хлебопашеством. Была разрешена отлучка из колоний в свободное от полевых работ время и с согласия общества колонистов на срок до 3 месяцев для сбыта сельскохозяйственных продуктов и для заработков, а на больший срок с дозволения колониальных властей. Притом им запрещалось "торговать, служить по откупам, шинкарствовать и факторствовать". Колонистам, не занимавшимся земледелием и проживавшим вне колоний, разрешался переход в мещане, если в течение года они представят письменное согласие обществ на принятие их в свою среду и уплатят все числящиеся на них казенные долги. Это же право давалось проживавшим в колониях неспособным к земледелию и занимавшихся ремеслами. Разрешалось и обратное - переход мещан-евреев в земледельцы (не во время рекрутских наборов и не состоявших в рекрутской очереди) без казенного пособия, но со всеми льготами. Этим отменялся действовавший фактический запрет на переход евреев в земледельцы и приоткрывалась новая страница переселения. Самовольно отлучившихся или просрочившие паспорта было предписано сдавать в солдаты, а неспособных ссылать в Сибирь на поселение. Та же участь угрожала буйным, строптивым, нерадивым и уклонявшимся от хозяйства и земледелия по необоснованным причинам. Наряду с этим для отличившихся хозяев были введены награды: серебряные и золотые медали на синих лентах. [25]

     "Правила" 1829 г. вступили в силу. Напуганные колонисты, находившиеся в самовольных отлучках, быстро вернулись в колонии и занялись земледелием. После русско-турецкой войны 1828-1829 гг. указом от 6 декабря 1829 г. евреям, в числе прочих колонистов, "простили всю недоимку в податях" из-за тягот, "которые они несли от следования через край войск, квартирования у них и поставки припасов". Экономическое состояние еврейских земледельческих колоний стало улучшаться, "евреи усердствовали в качестве землепашцев, судьба награждала их урожаями, они были довольны начальством, оно - ими, и общее благополучие нарушалось лишь мелкими случайными явлениями". [26]

     Годы улучшения положения колоний прервались неурожаем 1833 г., который снова ухудшил ситуацию. Колонистов трудно было удерживать в колониях. Чтобы прокормиться, они сбывали скот, бродяжничали, домогались пособия и не платили податей. Вновь чиновники докладывали руководству о катастрофическом состоянии колоний вследствие "случайного соединения в оных людей нерадивых, к легким промыслам стремящихся и земледельческих работ избегающих". Попечительный комитет считал, что проблемы в колониях возникали от "переходившего от одного поколения к другому навыка евреев к легким промыслам, беззаботности и небрежности в надзоре за скотом", при таком отношении к хозяйству "они впадали в неизбежное расстройство с наступлением неурожайных годов в Херсонской губернии нередко случавшихся". [27]

     Проанализировав состояние еврейских колоний Херсонской губернии, в которых на 1 января 1835 г. числилось 6745 душ, [28] правительство сделало следующий вывод. Несмотря на то, что превращение евреев в земледельцев было сопряжено со многими трудностями и расходами правительства, тем не менее, опыт заслуживал дальнейшего продолжения для достижения положительного результата в следующих поколениях.

     13 апреля 1835 г. император Николай I утвердил новое "Положение о евреях". В этом "Положении" Николай I декларировал свое намерение привлечь большое число евреев к земледелию. Для этого были подтверждены льготы, предоставленный евреям предыдущими положениями и правилами, и введены новые, которые значительно расширяли преимущества евреев, переходящих в земледельцы.
     Евреям разрешалось переходить в земледельцы по "личному усмотрению во всякое время, только бы такой переход совершался не во время народной переписи или рекрутского набора". Между тем как прежде осуществление их желания зависело от предварительного взноса обществами 400 руб. на переселявшуюся семью. С евреев, переходивших в земледельцы, "слагалась недоимка казенных податей и других сборов за прежнее время, если таковая на них оказывалась".
     Им дозволялось держать кратковременно в услужении христиан для полевых, садовых и огородных работ, особенно в то время, когда нужна первоначальная обработка земель.
     Правительство поощряло евреев к тому, чтобы они привлекали своих единоверцев к переселению и занятию земледелием. Богатым евреям, за устройство бедных, давались привилегированные звания, которые в ту пору высоко ценились. Еврею, который купит участок земли и поселит там не менее 50 своих единоверцев, присваивалось звание личного почетного гражданина, а если численность созданной таким образом колонии составит 100 человек, то это звание становилось потомственным.
     Детям колонистов открывался доступ к образованию. Им разрешалось учиться в собственных еврейских, а также в общих приходских и уездных училищах, гимназиях, университетах и академиях.
     Колонистам разрешались промыслы и ремесла в деревенском их быту наравне с крестьянами-христианами. Теперь, особенно в зимний период, у колонистов появилась возможность пополнить свой скудный бюджет. Но торговля и промышленность им по-прежнему запрещались. [29]

     Правительство возлагало большие надежды на участие богатых евреев в устройстве земледельческих колоний. Еврейское население во всех более или менее крупных центрах было достаточно оповещено о намерениях правительства. Но от подавляющего большинства еврейских общин сейчас же последовали категорические отказы, замаскированные большей частью указанием на отсутствие необходимых средств. В Херсонской губернии создание частных (владельческих) еврейских колоний началось примерно через десять лет после утверждения "Положения" 1835 г. и шло достаточно вяло. [30] Причиной пассивности богатых евреев, вероятно, был неудачный опыт предыдущей колонизации. Всего в Херсонской губернии были образованы шесть частных (владельческих) еврейских колонии: в Александрийском уезде - Писаревка; в Елисаветградском - Марьяновка, Мартыновичева, Верина и Моргуновка; в Тираспольском - Балашевка. [31] Их образовали евреи, выкупив или арендовав на длительный срок помещичьи земли.

     Прошло несколько месяцев после обнародования нового "Положения", но желающих переходить в земледельцы не было. Люди пугались тяжелого физического туда, подчинения специальному начальству, запрета менять место жительства и неблагоприятных климатических условий Херсонской губернии, где "разные болезни, неурожаи, засухи и саранча периодически истребляли людей скот и посевы". Климатические и другие недостатки губернии дали министру финансов графу Е.Ф. Канкрину повод предложить евреям для земледелия пустопорожние степи Сибири. Благодаря влиянию Канкрина и заинтересованности ряда губернаторов Западного края 12 ноября 1835 г., было "высочайше утверждено" положение Комитета министров, которое назначало для поселения евреев "на первый раз пять казенных свободных участков земли в Тобольской губернии и Омской области". [32] Через год, 20 ноября 1836 г., вышел указ "О порядке переселения евреев в Тобольскую губернию и Омскую область". [33] Об этом оповестили все еврейские общины. Тем временем отношение евреев к переходу в земледельцы стало меняться, и желающие отправиться в Сибирь нашлись. В течение 1836 г. пожелали переселиться "из разных губерний до 1317 душ евреев". [34] Евреи-земледельцы, имевшие вековые навыки ремесленной и коммерческой деятельности, могли способствовать развитию Сибири. Однако шеф жандармов граф А.Х. Бенкендорф и министр внутренних дел граф Д.Н. Блудов были против принятого решения. По их мнению, в Сибири, являющейся местом ссылки, где находится много порочных людей, евреи, сами сомнительные в своей нравственности, "не будут иметь добрых примеров трудолюбия и хозяйства", начнут бродяжничать, торговать, корчемствовать и т.п. "Противодействовать сему на столь великом пространстве, при том малом населении и слабом надзоре недостаточных и малонадежных земских и городских полиций едва ли возможно и гораздо труднее, нежели в иных еврейских губерниях". С другой стороны, после длительного следования евреи будут изнурены и сделаются тягостью для казны и общества, а часть из них "по болезни или возможным предлогам останется в пути следования, успеют свою вредную деятельность распространить во внутренние области государства". Шеф жандармов и министр внутренних дел предлагали направить евреев в Херсонскую губернию, по их мнению, следование туда менее затруднено, а правительство будет иметь более средств к надзору за ними. [35] Николай I принял аргументы влиятельных особ и своим указом от 5 января 1837 г. потребовал без указания мотивов поселение евреев в Сибири приостановить [36], а 15 мая - "решительно и навсегда" прекратить. В это время сотни евреев, не успевшие добраться до нового местожительства (находившиеся в пути, собиравшиеся в путь и распродавшие свое имущество), по указанию Блудова направляли в Херсонскую губернию для поселения в тамошних колониях. [37]

     Вскоре после запрета переселения в Сибирь граф Блудов, обрисовав положение еврейских колоний, представил Николаю I доклад с проектом их нового устройства. В нем констатировалось, что евреи мало преуспели в сельском хозяйстве. Уклоняясь от занятий земледелием, они накопили значительные задолженности в казенных податях и возврате средств, истраченных на их поселение. Близость Одессы, Херсона и Николаева благоприятствовала их склонности к бродяжничеству, давая возможность уходить в города. Два смотрителя, находившиеся при девяти колониях (на пространстве в 200 верст), не имели возможности непрерывно наблюдать за поселенцами, а надзор был необходим за каждой колонией. Поэтому целью проекта было: усиление надзора, поиск средств привязки евреев к земле, прекращение их частых отлучек и поощрение к земледелию. [38]

     На базе проекта Блудова были составлены и утверждены 4 ноября 1837 г. императором Николаем I правила "Об управлении еврейскими колониями, в Херсонской губернии находящимися". Этими правилами еврейские колонии были выведены из подчинения Попечительного комитета (попечение иностранных колонистов, "по своим свойствам не имели с евреями ничего общего и сходного") и переведены в ведение херсонского губернского начальства и генерал-губернатора Новороссийского края. В колониях вводился характерный для царствования Николая I казарменный режим. В каждую из них были назначены для непосредственного и постоянного надзора особые смотрители из отставных унтер-офицеров, а для наблюдения за действиями последних - управляющий из отставных штаб-офицеров с двумя помощниками, письмоводителем и рассыльными также из людей "военного звания". Одним словом, управление евреями-земледельцами перестраивалось на военный лад. Смотрители получили право сурово опекать колонистов, следить за каждым их шагом и карать их за самовольную отлучку, строптивость, буйность, нерадение к хозяйству и земледелию розгами, тюрьмой, сдачей здоровых в военную службу, а при неспособности к службе - ссылкой в Сибирь. Жалование всех перечисленных чинов в первые два года со дня утверждения правил отпускались из государственного казначейства, а после этого срока собирались по раскладке с самих евреев. Управляющий еврейскими херсонскими колониями, его помощники, письмоводитель и рассыльные должны были расположится в колонии Большой Нагартав - географическом центре существовавших на то время еврейских колоний Херсонской губернии. Управляющему колониями поручено, "по мере имеющихся средств", стараться учреждать особые школы для обучения детей евреев-поселенцев русскому языку и "первым правилам арифметики", содействовать успехам земледелия, заводя, где, возможно, общественную запашку, создавать и наполнять хлебные запасные магазины, заботиться об успехах садоводства, учреждая общественные сады для образца и для снабжения колонистов плодовыми и лесными деревьями. [39]

     Первые переселенцы из числа отправившихся в Сибирь стали просачиваться в Херсонскую губернию в 1838 г. Началось третье переселение. Основная масса переселенцев прибыла в 1840 г. Положение большинства колонистов, прибывших в Херсонскую губернию из Курляндии (часть современной Латвии), Литвы и других мест, было очень тяжелым. В особо тяжелой ситуации оказались курляндцы, которым пришлось проделать самый длинный путь. Вот как описывал состояние евреев знаменитый Бенкендорф в письме к министру государственных имуществ П.Д. Киселеву: "Курляндские евреи в пути претерпевали самое жестокое обращение от провожавших их чиновников и офицеров, а прибыв на место, не получили обещанных правительством хлеба, скота и не нашли покровительства ближайшего начальства, на которое вполне надеялись. Многие члены их семей лишились жизни от тягости и дальнего пути, умирают от голода, ежедневно заняты погребением своих собратьев. Известие сие поселило между оставшимися в Курляндии евреями такой страх и ропот, что, вероятно, мало охотников найдется переселиться". [40]

     По прибытии херсонские власти направили евреев в старые колонии. Но они не были готовы к приему новых поселенцев. В домах старых колонистов размещали по 20 и более душ. В результате в скором времени все дома были переполнены, и тысячи человек расположились в открытых лагерях около колоний. Сразу же вспыхнули эпидемии. Тиф, дизентерия и "простудная горячка" за одну только зиму унесли жизни 550 человек, и половину из них составили старые колонисты. Голод и болезни заставили людей восставать. Власти пошли на жесткие репрессивные меры, число смотрителей (надзирателей) было значительно увеличено, и нарушители спокойствия были строго наказаны. [41]

     В декабре 1837 г. управление евреями-земледельцами было передано вновь образованному Министерству государственных имуществ (МГИ). Однако фактически в соответствии с правилами 4 ноября 1837 г. еврейские колонии находились под управлением генерал-губернатора Новороссийского края графа М.С. Воронцова. Граф "решительно отказывался от управления этими колониями, которые предпочитал вверить палате государственных имуществ или Попечительному комитету, или кому угодно, так как самому ему заниматься ими, дескать, некогда". Тем не менее Воронцов предпринял срочные меры, чтобы улучшить условия жизни в старых колониях. В 1841 г. он основал в Херсонской губернии за казенный счет новые колонии Новоберислав, Львово, Романовку, Новополтавку, Малую Сейдеменуху и на средства колонистов колонию Сагайдак. [42]

     26 декабря 1844 г. было издано "высочайше утвержденное" новое "Положение о евреях-земледельцах", разработанное на базе предложений по совершенствованию процесса перехода евреев в земледельцы. На основании этого "Положения" евреи-земледельцы, поселенные на казенных землях, подчиняются общему управлению с государственными крестьянами и состоят в ведомстве Палат государственных имуществ под руководством гражданских губернаторов и генерал-губернаторов и под высшим наблюдением МГИ.
     Этим "Положением" все расходы по колонизации были отнесены на счет "коробочного сбора" (казенного еврейского общинного налога), из которого ежегодно должна была выделяться для этого определенная сумма. Таким образом, дальнейшее переселение евреев осуществлялось исключительно на собственные средства евреев. С этого момента колонизация потребовала значительных затрат со стороны еврейских обществ. На базе отчислений из "коробочного сбора" в 1847 г. был создан еврейский поселенческий капитал, как фонд для финансирования переселения евреев на землю. Поселявшимся на казенных землях предписывалось выдавать пособие на путевые издержки, на постройку домов, покупку скота, земледельческих орудий и семян по 175 руб., а поселявшимся на частных землях - 85 руб. серебром на семью.
     Евреи наделялись землей в количестве от 5 до 8 десятин на каждую душу мужского пола.
     Переселенцам предоставлялись льготы: освобождение на 10 лет от платежей всех налогов; на 25 лет (вместо 50 лет в "Правилах" 1829 г.) от рекрутской повинности; от платежей всех долгов, образовавшихся до перехода в земледельцы.
     "Положение" наряду с существовавшими льготами давало евреям право первые три года нанимать христиан-земледельцев "для приобретения необходимых познаний в земледелии". Этим косвенно подчеркивалось, что применяемые раннее методы обучения евреев крестьянскому труду оказались неэффективными. Безусловно, нанятый опытный крестьянин мог за три года многому научить начинающего земледельца. Проблема была только в том, что нищий еврей-земледелец не имел средств для найма.
     Евреям, как и государственным крестьянам, разрешалось заниматься ремеслом и торговлей без торговых свидетельств (за них надо было платить) на землях своей колонии. Они могли заводить при своих домах лавки, лабазы, мастерские, малые фабрики, содержать перевозы и почтовые станции и т.д. Колонисты, имевшие устроенное хозяйство и достаточное число рук для занятия хлебопашеством, имели право записываться, на общем основании, в гильдии и торговать по установленным свидетельствам, но без исключения их из земледельческого звания. У колонистов появились новые возможности деятельности и заработка.
     С целью поощрения трудолюбия евреев за достигнутые успехи им выдавались похвальные листы, денежные награды, премии, серебряные и золотые медали.
     Для получения знаний о земледелии нескольким молодым евреям-земледельцам разрешалось поступать в Горыгорецкую школу, "но не иначе как с согласия их родителей".
     Для кредитования евреев-земледельцев на выгодных условиях в колониях учреждались по примеру государственных крестьян сберегательные и вспомогательные кассы. Средства этих касс образовывались из коробочного сбора с евреев-земледельцев. Представление о кассах было "высочайше утверждено" 5 июня 1849 г.
     Для создания запасов продовольствия в еврейских колониях устанавливался сбор хлеба в таком количестве, как с государственных крестьян, "для чего евреи могли, если пожелали, иметь общественную запашку".
     Прилежным евреям-земледельцам, желавшим разводить красильные, торговые и аптекарские растения, бесплатно отпускались семена этих растений. Евреям, "которые при хлебопашестве" желали разводить тонкошерстных овец, имели право приобретать их за уменьшенную плату, наравне с государственными крестьянами.
     Переход в другое сословие евреям-земледельцам разрешался не ранее, как через 25 лет со времени водворения. Переход раньше этого срока дозволялся при возврате сумм, выданных на первоначальное пособие и на путевые издержки; внесении всех налогов за все прошедшее льготное время и всех долгов, которые при переселении были с них сняты; отбыванию рекрутской повинности "натурой или наймом"; согласии принимающего их мещанского общества. [43]

     Указом от 5 ноября 1846 г. еврейские колонии, подлежащие к практической передаче в ведомство МГИ, были возвращены в управление Попечительного комитета об иностранных поселенцах. [44]

     Перед фактическим приемом еврейских колоний в ведение МГИ, граф Киселев получил 29 января 1845 г. "высочайшее разрешение" произвести в колониях ревизию, чтобы определить их действительное состояние и за тем уже приступить к реализации поступивших предложений по совершенствованию устройства колоний. В ходе ревизии было выяснено, что в Херсонской губернии имелось 15 еврейских колонии, в которых числилось 6613 душ мужского и 6166 женского пола, всего 12 779 душ (1661 семья). Им было отведено 82 925 десятин земли, из которых 68 646 заняты земледельцами, а 14 279 предназначались для будущих поселений. Из всего населения колоний только 20% успешно занималось земледелием, 20% - "порядочно", а остальные 60% "почти вовсе не занимались". Причина неудач заключалась в том, что евреев побуждало к переселению не желание заняться земледельческим трудом, а стремление воспользоваться льготами, которые давало им правительство, в первую очередь освобождением от рекрутства. К тому же и сам способ поселения часто способствовал тому, чтобы привить им отвращение к земледелию. [45]

     На базе нового "Положения" П.Д. Киселев планировал создать новые "образцовые" еврейские колонии, что послужило бы доказательством успешной деятельности его министерства в реализации идеи обращения евреев в земледельцы, которая в течение предыдущих 40 лет плохо прививалась. Опубликованное новое "Положение" "повсеместно оглашалось", поэтому опять нашлось много охотников превратиться в земледельцы. [46] В середине 1840-х гг. началось четвертое переселение. В 1847 г. в Херсонской губернии были основаны еще четыре колонии: Новожитомир, Новоподольск, Новоковно, Нововитебск. Последними в 1857 г. и 1859 г. в губернии были созданы колонии Громоклей и Вольная.

Карта еврейских земледельческих колонии Екатеринославской губернии

     В 1840-х гг. правительство Николая I приступило к созданию еврейских колоний в Екатеринославской губернии. Еще в 1837 г. Воронцов предложил выделить земли в Александровском уезде Екатеринославской губернии для поселения будущих колонистов, включая большое число евреев. Однако все наиболее удобные места для поселения уже были заняты, и евреям приходилось селиться на открытых безводных местах и терпеть, из-за этого значительные лишения. Переселение евреев в Александровский уезд началось в конце 1844 - в начале 1845 гг. В 1845 г. переселенцы из Гродненской, Ковенской, Могилевской и Витебской губерний образовали колонии Веселая, Красноселка и Межирич. В 1848 г. были основаны Графская, Нечаевка, Новозлатополь, Приютная и Трудолюбовка, в 1850 г. - Горькая, в 1853 г. - Затишье, Зеленополь и Сладководная, в 1855 г. - Богодаровка и Надежная, в 1858 г. - Равнополь и Хлебодаровка. К концу 1850-х гг. в Александровском уезде было 17 еврейских колоний. Семь колоний: Графская, Затишье, Зеленополь, Надежная, Равнополь, Сладководная, Хлебодаровка в 1874 г. отошли в выделившийся Мариупольский уезд. [47]

     Несмотря на благие намерения П.Д. Киселева, создание еврейских колоний в Екатеринославской губернии шло так же тяжело, как и в Херсонской губернии в предыдущие десятилетия. В своем письме 148 евреев-земледельцев сообщали Киселеву, что к их приезду дома не были готовы, и они скитались "по окрестным казенным селениям в разном расстоянии, даже до 50 верст" от своих наделов в течение двух лет, что послужило главной причиной их разорения и бедствия. Несмотря на трудности, они сумели весной 1847 г. произвести посев и получить, по их словам, хороший урожай. Но из-за отсутствия амбаров, куда можно было бы свозить зерно, и невозможности вымолотить его в связи с дальними поездками к наделам, урожай пропал. В 1848 г. случился неурожай не только хлеба, но кормов, поэтому евреи лишились рабочего скота. Глубокой осенью того же года колонисты наконец вселились в свои дома, многие из которых оказались непригодными для проживания и оттого в них зимой был "несносный холод. Сверх сего несчастия приключились разные повальные болезни: не было дома, в котором не оплакивали бы умерших родителей или детей; многие, даже целые семейства в краткое время кончили свою жизнь от холода и жажды". [48]

     После личной инспекции еврейских колоний П.Д. Киселев, который с ноября 1846 г. вступил в полное управление этими колониями, пришел к выводу, что главной причиной их неудовлетворительного состояния является плохое управление колониями и отсутствие эффективной системы обучения евреев-колонистов земледелию. Для улучшения ситуации были разработаны и 5 марта 1847 г. утверждены Николаем I "Дополнительные правила о поселении евреев на казенных землях", которыми изменен и прежний порядок управления колониями.
     МГИ передало еврейские колонии обратно в ведение находившегося в его подчинении Попечительного комитета. При нем создавались особое Еврейское отделение и два Попечительства по делам еврейских поселений - одно в Херсонской, другое в Екатеринославской губернии. В Херсонской губернии Попечительство размещалось в еврейской колонии Большой Нагартав, а в Екатеринославской губернии - в начале в немецкой колонии Грунау, а затем в Мариуполе. Попечительство состояло из попечителя, помощника и "письмоводителя с потребным" числом писарей из евреев-земледельцев. Попечителями, как правило, назначались отставные офицеры. Еврейские колонии выделялись в специальные административные единицы (волости) - округа в Херсонской и приказы в Екатеринославской губернии. Во главе округа или приказа стоял смотритель (сельский начальник), назначавшийся Попечительством из образцовых немецких колонистов. Смотритель колоний выполнял свои обязанности, проживая в главной колонии округа или приказа, пользовался правами волостного старшины и получал жалование из еврейского поселенческого капитала. Еврейские колонии Херсонской губернии разбивались на четыре округа: I округ - Большой Нагартав, Малый Нагартав, Романовка, Новополтавка, Ефингар, Добрая; II округ - Бобровый Кут, Большая Сейдеменуха, Малая Сейдеменуха, Львово, Новоберислав; III округ - Ингулец, Израилевка, Сагайдак, Громоклей; IV округ - Новожитомир, Излучистая, Нововитебск, Новоподольск, Каменка и Новоковно. Колонии Екатеринославской губернии были разделены на четыре приказа: Графский (Графская, Зеленополь, Надежная, Сладководная), Затишенский (Затишье, Равнополь, Хлебодаровка), Новозлатопольский (Веселая, Красноселка, Межирич, Новозлатополь, Трудолюбовка, Нечаевка) и Приютненский (Богодаровка, Горькая, Приютная, Роскошная).
     Было признано необходимым привлекать в еврейские колонии различными льготами образцовых немецких колонистов (в основном меннонитов) для примера хозяйствования и обучения евреев сельскому хозяйству. Выбор смотрителей и образцовых хозяев из немцев-колонистов определялся не только их высокими достижениями, но и сходством немецкого и еврейского (идиш) языков. Ставилась задача о поселении одной немецкой семьи на 10 еврейских дворов в каждую еврейскую колонию. Евреи попадали под строгий надзор крепко ставших на ноги немцев-колонистов, но, с другой стороны, евреи получали возможность перенять передовой опыт хозяйствования на земле.
     Евреи, желавшие поступить в земледельцы, могли сделать это в любое время, беспрепятственно, если только их семьи имели в своем составе не менее трех работников или шести ревизских душ в каждой семье. Если семья не удовлетворяла этим требованиям, то создавали так называемые сводные семьи, в состав которых вносили родственников или даже посторонних лиц. Внесенное в состав семьи лицо мужского пола называлось "приемыш", а женского - "припищица". Как правило, в таких сложных семьях вскоре возникали раздоры, и они распадались.
     "Дополнительными правилами" вносились существенные изменения в порядок переселения в колонии. Желавшие переселиться евреи должны были подать просьбы начальнику губернии со всеми нужными сведениями. Получив такие просьбы, начальники губерний в зависимости от состояния коробочного сбора и количества земли, отведенной в Новороссийском крае под поселение, могли назначить туда ежегодно до 100 семей из каждой губернии. Евреи отправлялись к месту поселения партиями, по заранее определенному времени, сборному пункту и маршруту. Большие партии переселенцев сопровождались одним или несколькими чиновниками, которые по прибытии на место сдавали евреев колониальному начальству.
     На семью полагалось от 20 до 40 десятин земли в зависимости от количества земель, выделяемых под колонию. Однако П.Д. Киселев распорядился, чтобы под вновь образующиеся колонии в Новороссии выделялось на каждую семью по 40 десятин, но в действительности отводилось только 30, а из остальных 10 десятин образовывались запасные участки на "прибылое население". До прибытия новых поселенцев предписывалось сдавать запасные участки в "оброчное содержание" (аренду) с торгов на общем основании, а доходы с фонда направлять на пополнение капитала мирских касс колоний, из которого можно было оказывать пособия и выдавать ссуды евреям-земледельцам, но только с разрешения министерства.
     Земли, однажды предназначенные для поселения евреев, запрещалось использовать для другого употребления. Земли при колониях, еще не занятые евреями, следовало отдавать в аренду, а полученный от них доход "обращать в особый капитал" на устройство еврейских поселений.
     На каждую семью полагалось в ссуду из еврейского поселенческого капитала денежное пособие на постройку дома 100 руб. и на приобретение скота, продовольствия, семян и другие нужды - 70 руб.
     Евреи, пожелавшие учредить на казенных землях поселение своих единоверцев приобретали права: личного почетного гражданства, если устроят на свой счет дома со всеми хозяйственными принадлежностями для 25 семей, а потомственного почетного гражданства - за поселение 50 семей (по сравнению с "Положением" 1835 г. количество семей уменьшено в двое).
     Евреи обязывались своими силами обрабатывать земли и нанимать работников исключительно из среды своих единоверцев, но не из христиан.
     Всякая еврейская семья, поселенная на казенных или владельческих землях, обязывалось: на второй год своего поселения завести огород, обработать и засеять не менее одной десятины в поле; в четвертый год иметь огород и две десятины в поле, а в шестой год - огород и три десятины обработанной земли, достаточное количество рабочего скота, земледельческих орудий, семян и годовое продовольствие для себя и скота.
     Евреи, занимавшиеся земледелием нерадиво и несоответственно с определенным размером, попадали под надзор местного сельского начальства "по особой для того инструкции" и за всякое нерадение подвергались сельским приказом наказаниям. Если по истечении шести лет евреи не достигали положенного уровня, то они подлежали исключению из сельского состояния, а все члены их семейств, способные к военной службе, отдавались в рекруты (отменено в 1860 г.). [49]

     Для борьбы с нерадивыми евреями в соответствии с "Дополнительными правилами" МГИ приступило к разработке "инструкции о порядке подчинения нерадивых евреев-земледельцев ближайшему надзору местного сельского начальства", которая была утверждена Киселевым 30 июля 1853 г. Инструкция позволяла сельскому начальнику назначать нерадивым "трехдневные уроки" и по окончанию срока, проверять их выполнение. Не выполнившие задание немедленно подвергались наказанию. Состоящие под надзором лишались права свободно "располагать своей собственностью", им воспрещалась всякая отлучка за пределы колонии, пока не исправят свое хозяйство. За неисполнение урока и нарушение ограничений: в первый раз наказывались общественной работой от одного до трех дней; во второй раз подвергались наказанию розгами, но не свыше десяти ударов; в третий раз - наказанию розгами не свыше 20 ударов. Если троекратное наказание не давало нужных результатов, сельский начальник обращался в Попечительный комитет, который "без малейшего промедления времени или разрешает усилить меру телесного наказания, или делает распоряжение о предании виновного суду".
     Строгая по содержанию инструкция соответствовавшая правилам аракчеевских военных поселений, произвела на нерадивых евреев-земледельцев такой страх, что они "напрягли все свои силы, чтобы только не попасть под надзор... сразу обзавелись скотом, земледельческими орудиями... проявили... удивительное прилежание к земледелию и домоводству". [50]

     Председатель Попечительного комитета В.А. Иславин, обследовавший колонии в 1865 г., отмечал, что поселение в соответствии с "Дополнительными правилами" мустервиртов (образцовые хозяева - нем.) вместе с евреями принесло пользу: многие еврейские колонисты переняли "от немцев способы обработки, посева полей, съемку, уборку хлеба; завели земледельческие орудия, заботились о скоте, а иные даже занялись огородничеством". [51]

     Всего с 1847 по 1872 гг. при еврейских колониях поселился 201 образцовый немецкий хозяин (136 в колониях Херсонской губернии и 65 в Екатеринославской), в пользовании которых состояло 8040 десятин земли. Нельзя сказать, что все предложенные правительством меры осуществлялись в действительности. Мустервирты старательно занимались своим хозяйством, не обращая внимания на своих еврейских соседей. Однако немецкие хозяева своим примером показали евреям, что упорным трудом и умелым хозяйствованием можно добиться успехов в таком тяжелом деле как земледелие. Любознательные евреи внимательно наблюдали за жизнью немецких соседей и перенимали их методы и приемы хозяйствования. Это подчеркнул в своем отчете лично в течение пяти месяцев 1859 г. обозревавший еврейские колонии статский советник Рудницкий, вице-директор второго департамента МГИ: "...евреи, в большей части колоний, обрабатывали свои поля не без успеха, молодые рожденные в колониях евреи занимались своим делом с охотой, и если вообще хуже колонистов немецких, то во всяком случае лучше соседей-крестьян, не только владельческих, но и казенных". Со временем необходимость в привлечении новых образцовых хозяев из немцев отпала. Их переселение было прекращено в 1872 г. Переселенные ранее немцы-колонисты продолжали жить в еврейских колониях. [52], [53]

     Переселение евреев в Новороссию и приобщение к земледелию шло медленно. Последним законом, которым царское правительство пыталось оживить процесс перехода евреев в земледельцы, был закон от 19 августа 1852 г. "О мерах облегчения евреям способов к переходу в земледельческое состояние". Этим законом упрощался процесс рассмотрения дел для разрешения переселения, разрешался меньший против прежнего состав семей для переселения (два работника при четырех и даже при трех душах мужского пола), увеличивалось пособие для поселяющихся в западных губерниях, рекомендовалось предлагать евреям, по возможности, более удобные земли и т.д. [54] Однако новый закон не смог привлечь много желающих. Основной причиной такого отношения являлось нежелание евреев оставить привычные места жительства, занятия торговлей и промыслами, а также плохие результаты предыдущих переселений.

1.3. Свертывание политики поощрения еврейского земледелия

     В середине 1860-х гг. в Новороссии больше не было необходимости в искусственной колонизации. Кроме того, результаты еврейской колонизации, по мнению правительства, были низкими, а переселение евреев, которое велось исключительно за счет поступлений из коробочного сбора, обременяла еврейские общины. Поэтому политика поощрения еврейского земледелия в России императором Александром II была свернута. Новым законом от 30 мая 1866 г. было прекращено переселение "евреев в земледельцы" и отчисление из коробочных сборов денег на такое переселение. [55]

     Правительство также приняло меры к частичному расширению прав евреев-земледельцев. 12 февраля 1865 г. было "высочайше утверждено" положение Комитета министров "О мерах к облегчению евреям перехода из земледельческого сословия в другие". Оно распространялось на евреев-земледельцев, водворенным на землях в западных губерниях. [56] 20 января 1867 г. "высочайше утвержденное" положение Комитета министров "О мерах облегчению всем вообще евреям... перехода из земледельческого сословия в другие" распространило положение от 12 февраля 1865 г. на всех евреев-земледельцев вообще. [57] Те, кто так и не сумел освоить крестьянский труд, получили возможность покинуть колонии на законных основаниях.

     К 1865 г. было создано 39 колоний (22 в Херсонской и 17 в Екатеринославской губернии) с населением 31 179 человек, обрабатывающих 128 880 десятин земли. [58] Несмотря на упорство, с которым правительство переселяло евреев из западных губерний в Новороссию, создать на новых землях существенную группу евреев-земледельцев не удалось. Несколько десятков тысяч евреев, закрепившихся на земле, не могли изменить экономическую структуру жизни миллионов. Созданные к этому времени еврейские колонии отставали в своем развитии не только от немецких, болгарских и греческих колоний, но и от соседних сел, основатели которых, в отличие от евреев, имели многовековой непрерывный опыт земледелия.

     Нелегко и не очень быстро удалось иностранным колонистам достигнуть успеха. И на их пути были значительные трудности. Немцы в 1823-1824 гг. были вынуждены обратиться к правительству с просьбой о выдаче пособия. Они пережили ряд неурожаев в 1833, 1841 и 1846 гг. Десять лет в России попытались обосноваться 7 тыс. семей болгар. Однако, только половина их осталась на отведенных им землях. Остальные ушли, разоренные неурожаями и эпидемиями первых лет. А еще раньше, в 1816 г., когда была прекращена выдача пособий сербам-колонистам, то они, исконные земледельцы, писали: "Мы будем сами семейства невинно порезать, а потом и сами себя убивать, ибо семейства наши и так будут от голода помирать". [59]

     Кроме отсутствия опыта и тяги евреев к прежним занятиям, были и другие объективные причины неудач.
     На них взваливали множество обязанностей, а прав "никаких им не доставалось; напротив, их во всем ограничивали, подозревали, ни в чем им не доверяли; систему их колонизации меняли многократно, направлять их жизнь уполномочивались люди, в земледелии ничего не смыслившие или относившиеся к ним совершенно равнодушно, либо, случалось, даже и неприязненно". [60]
     Евреи, сделавшиеся земледельцами, прежде проживали в местечках и деревнях, где они все-таки чувствовали себя еще довольно свободными. Еврей "мог ехать куда хочет; заниматься чем угодно - разумеется с общими для всех евреев роковыми ограничениями; по крайней мере, ему оставлена свободная воля; он никому не обязан давать отчета в своих действиях и не подлежит никакому особому надзору... Вступая же в земледельцы, еврей с первого шага видит себя ограниченным и скованным во всех моментах его деятельности. Заниматься он должен единственно земледелием, выезд из колонии ему крайне ограничен..." [61]

     При поселении евреев-колонистов власти ставили в гораздо худшие условия, чем иностранных колонистов. Немцам и болгарам давали по 50-65 десятин на семью, позволяли самим выбирать участки. Евреям же давали по 30 десятин на семью, участки часто самые негодные "определялись начальством". Немец-колонист получал землю независимо от числа душ в его семье, получал при этом полную свободу производства, ремесла, промысла и торговли. Еврейская же семья должна была иметь не менее шести душ мужского пола при трех работниках. Еврей-колонист был ограничен в праве на отлучку для заработков, в праве найма рабочих из христиан, без которых не обходился ни один хозяин-немец. Особенно пагубно влияло на жизнь колонистов требование к составу семьи еврея-земледельца. Если состав семьи был меньше требуемого действующими правилами, то в еврейских колониях искусственно создавались "сводные семьи", которых вдобавок поселяли по две в так называемых "двойных домах". [62] "Коммунистические" принципы совместного труда и проживания, насаждаемые властями в еврейских колониях, приводили к большому количеству конфликтных ситуаций, тормозящих развитие еврейского земледелия.

     Над еврейскими земледельческими колониями был установлен жесткий административный режим попечительства, что привело к неограниченной власти чиновников, позволило им заниматься казнокрадством и обманом колонистов в финансовых вопросах. Для начальства водворение еврейских колонистов всегда было выгодным делом. Так, через несколько лет после назначения (1838 г.) управляющим еврейскими колониями отставного подполковника М. Демидова шефу жандармов А.Х. Бенкендорфу стало известно через своих агентов о его финансовых нарушениях, заключавшихся в присвоении себе всей разницы между ассигнованными и истраченными деньгами. Жандармское ведомство изобличило Демидова. В июле 1843 г. министр государственных имуществ Киселев сообщил Воронцову сведения, полученные от Бенкендорфа. Подполковник Демидов, получив для прокормления колонистов 15 руб. ассигнациями на четверть хлеба, покупал этот объем по 9 руб. На каждый домик колониста было отпущено 600 руб. Демидов их лепил вальковыми из глины, со слабым лесом, что обходилось ему до 100 руб. На пару волов получал он от казны 150 руб., покупал же по 100 и по 90 руб. На каждый воз было отпущено по 15 руб., а покупаемые были по 6 и 7 руб. [63] В 1844 г. Демидов был уволен и предан суду "за допущенные беспорядки и злоупотребления при постройке домов, продовольствии колонистов и заготовлении хозяйственных принадлежностей". Сменивший Демидова штабс-капитан Кандаранцов вскоре был также уволен со службы за "лихоимство" и привлечен к уголовной ответственности. Следующим попечителем еврейских колоний Херсонской губернии служил майор Г.И. Алеамбаров. После его увольнения не досчитались 18 700 руб., которые Алеамбаров "прожил в продолжение своего 19-летнего попечительства". Не лучше обстояли дела и в Екатеринославской губернии. При производстве проверки в 1866 г. у попечителя екатеринославских колоний Ю.К. Битнера обнаружился недочет в 11 230 руб. 87 коп. [64] Это далеко не полный перечень проворовавшихся чиновников, отвечавших за успешную колонизацию евреев. Кроме перечисленных причин, неудачи колонизации объясняются, главным образом тем, что сам процесс переселения был вызван искусственно. Евреи направлялись на новые места вследствие выселения их со старых мест жительства, а также из-за желания избавиться от ужасов рекрутчины.

     Привлечение евреев к земледелию требовала от властей большего внимания, терпения и затрат. Однако у российского правительства не было достаточных экономических и организационных ресурсов не только для евреев, но и для решения многих проблем титульной нации.

     В 1871 г. все колонисты, за исключением евреев, были переведены под управление "общих губернских и уездных, а также местных по крестьянским делам учреждений" и причислены к разряду крестьян-собственников. [65] Правительство опасалось, что евреи воспользуются своим правом продать свой участок и займутся более выгодной деятельностью, а на месте существующих колоний возникнет несколько крупных еврейских поместий. Поэтому евреи-земледельцы не стали собственниками обрабатываемой ими земли. Земля по-прежнему считалась лишь состоящей в их пользовании. С 1 мая 1877 г. Попечительный комитет был упразднен. Его Еврейское отделение, которому были подчинены еврейские колонии Херсонской и Екатеринославской губерний, присоединили к Херсонско-Бессарабскому управлению государственными имуществами. [66]

     Новым Уставом о всеобщей воинской повинности 1874 г. были отменены рекрутские льготы для евреев-земледельцев. Как и все граждане Российской империи, евреи-земледельцы подлежали теперь призыву в армию. В этом же году были привлечены к жеребьевке по херсонским колониям - 236 и екатеринославским - 120 человек, из них явилось 224 и 83, а поступило по жребию на военную службу: херсонских - 68 и екатеринославских - 22. [67]

     Солдаты из еврейских земледельческих колоний принимали участие во многих войнах, которые вела Россия. Среди них были унтер-офицеры и георгиевские кавалеры. Особенно заметным было участие солдат-евреев в войнах с Турцией в 1877 г., Японией в 1904 г. и в Первой мировой в 1914 г. Примером героизма может служить уроженец колонии Ингулец Илья Ильич Мацкин. В Русско-японской войне 1904-1905 гг. он был награжден Георгиевским Крестом 4-й степени. В Первую мировую войну, в 1915 г., за разведку в тылу противника награжден Крестом 3-й степени. [68]

     Отмена рекрутских льгот привела к уходу из колоний в города многих поселенцев. Проблема ухода из колоний возникла с самого начала переселения евреев. Основной причиной этого явления была низкая доходность российского земледелия, а не неумение и нежелание евреев работать на земле, как это обычно принято думать. [69] Невозможность прокормить семью гнала колонистов в города. Значительное число колонистов, несмотря на многочисленные препятствия и строгие наказания, бросали совершенно земледелие и уходили "в окружные города и селения для промыслов".

     Города Новороссии быстро росли. В них остро ощущалось недостаточное количество торговцев и ремесленников. Естественно, что евреи-колонисты увидели перед собой широкое поле деятельности и бросились на привычные им занятия, обещавшие больший заработок в городах, чем тот который давал им земледельческий труд. Этот факт отмечался современниками: "...во всех городах Новороссийского края встречаются ремесленники из евреев-колонистов. Те из них, которые были побогаче, занялись извозом. В Херсоне и Одессе евреи-колонисты, за неимением других более выгодных занятий, сделались поневоле носильщиками тяжестей, подсевальщиками пшеницы, дроворубами и пр..." [70]

     Бегство из колоний не было специфическим еврейским явлением. В немецких колониях тоже случались массовые побеги. Так, в 1811 г. из березанских колоний в короткое время сбежали 50 семей. [71] Можно ли обвинять тех евреев, которые предпочли более выгодные городские промыслы сельским, когда также поступали все их соседи. Благодаря этому рост численности населения в городах Новороссии значительно опережал рост сельского населения. При этом крестьяне, в том числе и еврейские, уходившие в города, приносили больше пользы краю, чем те, кто оставался в деревне. [72]

     Городские власти хорошо понимали пользу, которую приносят их городам беглые евреи-земледельцы, поэтому не были заинтересованы в их возврате в колонии. Попечительный комитет часто напрасно обращался в городскую полицию с требованиями об их высылке в колонии, но полиция не спешила выполнять эти требования. [73]

     Наряду с побегами достаточно распространены были отлучки из колоний. Причем отлучались из колонии не только ремесленники, но и неквалифицированные работники. Они промышляли в ближайших городах и поселениях в качестве чернорабочих, водовозов, торговцев, и т.д. У ближайшего начальства вначале не было особых оснований быть недовольными частыми и продолжительными отлучками. Колонист, зарабатывающий на стороне, помогающий своей семье в колонии или наезжающий для продления отлучки, был в глазах ближайшего начальства самым желательным видом колониста. С ним не было возни, он не нуждался в продовольственной и семенной ссуде, инвентаре и т.д. Приезжая из города, он не забывал привезти гостинцы для местного начальства. Кроме того, за получение паспортов для легальной отлучки колонисты платили солидную пошлину. Положение изменилось, когда на это явление обратило внимание начальство повыше. [74]

     В 1869 г. МГИ приступило к "разбору" населения еврейских колоний, с целью отделить действительно занимающихся земледелием от тех, кто покинул колонии или не удовлетворял другим прописанным правилам. Кроме того, еврейские колонии избавлялись от "вредных членов", за которых они платили подати и повинности. За период с 1869 по 1880 гг. "за бродяжничество, нерадение к хозяйству и накопленные недоимки" было исключено из земледельческого звания 10 354 (30% населения еврейских колоний Херсонской и Екатеринославской губерний) мужчин, женщин и детей из 1892 семей [75], а неиспользованные или заброшенные участки переходили в разряд запасных. В 1872 и 1874 гг. эти земли, находившиеся на тот момент при еврейских колониях, были отделены от них. [76] За 12 лет, в течение которых проходил "разбор", численность населения колоний уменьшилась примерно на четверть. Тем не менее колонии не развалились, они продолжали существовать. Основная масса колонистов, которых в 1880 г. оставалось 27 078 душ, цепко держалась за свой надел. Именно с этого времени наметился рост доходности российского сельского хозяйства. Начался процесс стабилизации еврейских колоний, а затем этап устойчивого развития их хозяйств. В конце ХІХ в. уменьшение населения еврейских колоний прекратилось, наблюдался рост количества колонистов. По данным за 1881 г., евреи-колонисты составляли 4,67% от общей численности сельского населения Херсонской губернии, а в 1897 г. их доля выросла до 4,9%. [77], Специфичным элементом еврейства Херсонской и Екатеринославской губерний был довольно значительный слой колонистов. В Херсонской губернии евреи-земледельцы составляли 16,68% численности еврейской общины, а в Екатеринославской губернии - 11,66%. [78] В это время еврейские колонисты, судя по статистике, серьезно занимались земледелием. После выбытия всех "нерадивых", в колониях остались только те колонисты, которые, как свидетельствовало местное их начальство, "действительно усвоили себе твердое убеждение в том, что земледельческая деятельность есть для них единственное обеспечение и прочная гарантия их будущего благополучия". [79]

     После убийства в 1881 г. народовольцами придерживающегося прогрессивно-либеральных взглядов Александра II, наступил исключительно неблагоприятный период для развития еврейского земледелия. Органичной частью политики нового императора Александр III стали антиеврейские меры. 3 мая 1882 г. он утвердил "Временные правила", перекрывшие евреям доступ к земле и окончательно покончившие с политикой привлечения евреев к земледелию. Они стали постоянным законом до марта 1917 г., когда были отменены Временным правительством. Этими правилами евреям даже в черте оседлости запрещалось вновь селиться в сельской местности, приобретать землю и дома вне городов и местечек, арендовать земельные угодья. Существовавшим на то время евреям-земледельцам было разрешено брать в аренду с торгов только свободную (запасную) землю при еврейских земледельческих колониях. [80], [81] Это значительно усугубило малоземелье евреев-земледельцев, давно уже тормозившее развитие колоний. В 1887 г. был ликвидирован еврейский поселенческий капитал, весь его фонд в размере более 1,1 млн руб., был причислен к общим средствам государственного казначейства. Не получил до этого времени разрешения вопрос о выдаче евреям-земледельцам владенных записей на обрабатываемую ими землю, которая считается лишь состоящей в их пользовании. В 1886 г. в 22 колониях Херсонской губернии было надельной земли 43 963 десятины, а наличных душ 19 419 (9750 мужчин и 9669 женщин) (2,26 десятины на душу). В 1890 г. в 17 колониях Екатеринославской губернии было 5142 человека (2744 мужчины и 2398 женщин). Всего екатеринославские колонисты-евреи обрабатывают 17 230 десятин своей надельной земли (3,35 десятины на душу). В результате проведенного МГИ "разбора" население еврейских колоний двух губерний уменьшилось в 1886 г. по сравнению с 1865 г. примерно на 22%. [82]

     Волна антисемитизма, захлестнувшая российское общество в эпоху царствования Александра III, привела к тому, что местные губернские власти стали добиваться упразднения еврейских земледельческих колоний. Особенно усердствовал в этом губернатор Екатеринославской губернии Д.Н. Батюшков, который в 1889 г. обратился к министру государственных имуществ М.Н. Островскому с требованием ликвидации еврейских колоний и передачи их земель местным крестьянам. Министр, желая разобраться в этом вопросе, решил послать в еврейские колонии ревизора. В качестве ревизора был выбран К.К. Случевский - поэт, писатель и сотрудник антисемитской газеты "Новое время", не имевший ничего общего с земледелием. Посетив несколько колоний в Екатеринославской губернии, снабженный полученной от губернских властей информацией, Случевский составил доклад министру и напечатал его в московском журнале "Русский вестник". Автор дал еврейским колониям резко отрицательную характеристику. Он изобразил их запущенными, грязными поселениями, жители которых не занимаются земледелием, землю сдают в аренду, а сами промышляют в городах. Эти характеристики подтверждали желательность ликвидации еврейских колоний. В ответ на выводы Случевского банкир, промышленник и известный еврейский общественный деятель барон Гораций Гинцбург организовал тщательное обследование еврейских колоний. По его поручению публицист Л.М. Биншток сделал детальную подворную перепись крестьянских хозяйств еврейских колоний. Собранные материалы обработал, систематизировал и подготовил к изданию известный юрист Г.Б. Слиозберг, юридический советник по еврейским делам барона Г. Гинцбурга. Книга была издана в 1891 г. под названием "Еврейские земледельческие колонии в Екатеринославской губернии в 1890 г.", причем авторство скрыто под псевдонимом Л. Улейников. Материал, изложенный в книге, доказал, что по уровню хозяйственного развития колонии не уступали другим соседним крестьянским хозяйствам, а иногда развивались даже динамичнее. Опубликованный материал показал всю неосновательность голословных обвинений Случевского и других чиновников. Министерство было вынуждено согласиться с представленными материалами, и вопрос о ликвидации колоний был в то время снят. [83] Однако новые попытки антисемитов продолжались до февраля 1917 г. Так, в 1908 г. Екатеринославское губернское присутствие планировало просить земский отдел МВД о ликвидации еврейских земледельческих колоний. Присутствие послало своего члена И.И. Григоросуло в еврейские колонии, чтобы посмотреть, как там обстоят дела. Неожиданно для руководства Григоросуло написал в своем отчете об этой инспекции, что хозяйство евреев-земледельцев "идет очень хорошо". Губернскому присутствию пришлось изменить свои планы. Оно опустилось до тривиального сообщения в земский отдел МВД, что развитие земледелия и материальное положение еврейских колоний увеличиваются очень медленно и нет надежды, чтобы такое состояние могло быстро улучшиться. [84]

     Ожесточенной была борьба за брошенные нерадивыми колонистами в последние примерно 25 лет участки земли. Эти так называемые запасные участки сдавались в аренду. Однако евреи-земледельцы требовали, чтобы они были переданы им, так как земельные наделы многих колонистов были недостаточны для прокормления семьи. В результате в 1897 г. были переданы колонистам запасные участки при колониях Большом и Малом Нагартаве, Бобровом Куте, Малой Сейдеменухе и Новом Бериславе в количестве 3191 десятины, что сказалось весьма благоприятно на развитии этих колоний. [85]

     Большим испытанием для колонистов Юга Украины оказались неурожаи из-за засухи и, как следствие, голод. Особо критической была ситуация в 1891-1892 гг. и 1899-1900 гг. На помощь местных властей и государства рассчитывать не приходилось. В этой ситуации еврейские благотворительные организации и пресса развернули широкую всероссийскую кампанию по сбору пожертвований и спасли жизнь голодающим. [86]

     Важное событие произошло в 1904-1905 гг. После многих лет обсуждений законом от 31 мая 1904 г. "еврейские земледельческие колонии на казенных землях Екатеринославской и Херсонской губерний вместе со состоящими в пользовании колоний надельными и запасными землями" наконец с 1 января 1905 г. были переданы "из ведения Министерства земледелия и государственных имуществ в ведение МВД" с подчинением их губернским, уездным и местным учреждениям крестьянских дел. "Особое Еврейское отделение Херсонско-Бессарабского управления земледелия и государственных имуществ и звания Попечителей и Помощников попечителей" были упразднены. [87] Колониальное управление было окончательно упразднено. Еврейские колонии официально стали селами, хотя в обиходе и в официальных документах их по-прежнему продолжали называть колониями. Однако право собственности на обрабатываемую землю евреи-земледельцы по-прежнему не получили.

1.4. Положение еврейских земледельческих колоний в конце XIX - начале XX веков

1.4.1. Основные показатели экономического развития колоний

     В первые годы существования еврейских земледельческих колоний евреи-земледельцы обеспечивали себя продовольствием только на 25%, через 20 лет – на 60% и только через 40–50 лет – полностью. [88] Во второй половине XIX в. ситуация начала меняться к лучшему. Статистика последующего периода (конец XIX - начало XX веков) еще в большей степени подтверждает состоятельность еврейских земледельческих колоний. По основным социальным и хозяйственным показателям (площадь посевов, обеспеченность рабочим скотом и сельскохозяйственной техникой, урожайность) еврейские колонисты не уступали славянскому крестьянству, занимая промежуточную позицию между ними и высокопроизводительными хозяйствами немецких колонистов. Этот факт подчеркнул в сентябре 1892 г. в ходе своей инспекции еврейских колоний Екатеринославской губернии известный своими антисемитскими взглядами министр М.Н. Островский. Это был первый случай осмотра колоний министром за последние десятилетия. Такое событие могло иметь очень важные последствия. Впечатления министра оказались "в высшей степени благоприятными для евреев". Островский отметил: "В отношении благосостояния евреи-колонисты, если и не могут выдержать сравнение с колонистами-немцами, то, во всяком случае, зажиточнее и обеспеченнее соседних русских крестьян". Тем не менее это не помешало министру дать "несколько суровых отзывов" во "всеподданнейшем отчете" о ревизии еврейских колоний и включить в него предложения о некоторых новых ограничительных мерах относительно еврейских колоний. [89], [90]

     В отличие от характерной для большинства российских крестьян поземельной общины, осуществлявшей периодические переделы земли по количеству душ мужского пола, в еврейских колониях осуществлялась подворно-наследственная форма землепользования. В еврейской семье земля переходила по наследству от отца к сыновьям. При таких порядках подворного землепользования неизбежным следствием являлось, с одной стороны, дробление наделов, с другой, - обезземеливание части населения. Безземельных среди евреев-колонистов было значительно больше, чем у других категорий земледельцев, за исключением немцев, у которых процент безземельных был еще выше, чем у евреев. В среднем же в начале XX века в Екатеринославской губернии по Александровскому уезду количество безземельных крестьян было 4,6%, а по Мариупольскому - 1,9%, тогда как у евреев-колонистов процент безземельных достигал 11,5%. С другой стороны, процент дворов с количеством земли свыше 25 десятин у евреев был выше, чем в среднем по этим уездам. У евреев он был равен 20%, а в среднем по Мариупольскому и Александровскому уездам - 7,6% и 5,1% соответственно. Однако среди евреев совершенно отсутствовала группа земледельцев с количеством земли свыше 50 десятин на двор. Это объясняется запретом покупки земли для евреев, которые были единственной группой населения, лишенной такой возможности. Дальнейшее увеличение площади обрабатываемой земли у евреев было возможно лишь путем аренды. Что касается средней обеспеченности землей, то в Екатеринославской губернии у евреев приходилось земли на двор 16 десятин, на работника 10,9 десятин и на едока 2,5 десятины. Это соответствовало среднему показателю в целом по региону. [91] В Херсонской губернии в 1899 г. на одну семью приходилось 13 десятин и на одну душу обоего пола 2,2. [92]

     Важным аргументом, характеризующим уровень развития производительных сил в еврейских сельскохозяйственных колониях, является распространение аренды казенной, общественной и частной земли в среде еврейских колонистов.
     В херсонских еврейских колониях к аренде земли прибегали в 1898 г. 36,6% крестьянских хозяйств. Средняя площадь арендуемого участка равнялась 21,6 десятинам. [93] Сравнительно со средним размером надела средняя площадь аренды была в 1,66 раза больше.

     На двор еврея-земледельца Александровского и Мариупольского уездов приходилось 7,7 десятины арендованной земли, а в среднем по этим уездам - 4,2 десятины. По отношению к своим наделам аренда составляет у евреев - 48,3%, по Александровскому уезду - 40,6%, по Мариупольскому уезду - 23,3%. Процент арендующих свыше 25 десятин у евреев достигал 6,8%, тогда как по Александровскому уезду он равняется 3,4%, а по Мариупольскому - 2,9%. Таким образом, из рассмотрения данных видно, что у евреев, вообще, аренда была развита сильнее, чем в среднем у земледельческого населения. Доля больших арендаторов, обрабатывавших свыше 25 десятин на двор, в еврейских колониях превышала их удельную часть в населении вдвое. [94]

     Согласно положению от 16 июня 1895 г. казенные земли сдавались малоземельным крестьянам без торгов и залога. Однако эта льгота дискриминационными российскими законами на евреев-земледельцев не распространялась. Они были обязаны внести впредь половину годичного платежа и другую половину обязаны внести в апреле. Для большой части еврейского населения колоний это условие было очень тяжелым, и приводило к тому, что казенные участки могли арендовать преимущественно наиболее состоятельные колонисты. [95]

     Аренда не носила спекулятивный характер, а являлась результатом земельной нужды. В 1898 г. 70,3% еврейских хозяйств Херсонской губернии, пользовавшихся арендой, имели не более 10 десятин или вовсе были безземельными. [96]

     Почти пятая часть еврейского крестьянства обрабатывала до 50 десятин пашни. [97] Среди сильных хозяйств были такие, которые обрабатывали по несколько сотен десятин, владели несколькими машинами, широко применяли наемный труд (своих односельчан или сторонних), имели весьма приличные дома и хозяйственные помещения. Такие хозяйства имели фермерский характер и отличались сравнительно высоким уровнем производительности и товарности. Наиболее предприимчивые, трудолюбивые, "беспощадные к себе и к другим" еврейские колонисты стали богатеть и скопили капитал. Используя его для покупки или аренды земли, они становились относительно крупными землевладельцами и арендаторами. Таким был, например, отец Л.Д. Троцкого Давид Бронштейн, который ушел из колонии Громоклей, выкупил у обедневшего помещика землю и обосновался на ней. [98]

     Наряду с арендующими землю в колониях были дворы, сдававшие в аренду весь надел или его часть. Сдавали землю вдовы, одиночки, ушедшие в солдаты, старики, а также колонисты, вовсе не занимавшиеся земледелием и перешедшие к другим видам деятельности. Большинству из них, имевших небольшие наделы, было невыгодно обзаводиться сельскохозяйственным инвентарем. Еще одной частой причиной сдачи земли являлась непогашенная вовремя задолженность. В этом случае земля отбиралась за долги на некоторое время. В 1890 г. колонисты, сдававшие свои наделы в аренду, составляли 7,3% от общего числа. [99]

     18,5% еврейских хозяйств Александровского уезда обрабатывали участки с помощью наемных работников, 10,2% - использовали батраков наряду с собственным трудом, 47,7% - не владели достаточным количеством скота и орудий и обрабатывали землю путем супряги (рабочий скот разных хозяев, запряженный вместе для совместной обработки земли), а 23,6% - собственноручно. [100] Процент привлечения к обработке земли неевреев в колониях был незначителен. В Хлебодаровке и Графской вся работа выполнялась без привлечения наемного труда христиан; в Сладководной труд неевреев составлял 16%; Надежной - 12%; Затишье - 25%, а в колонии Равнополь - 18%. [101]

     Подобно немцам, евреи в конце XIX века в качестве рабочего скота использовали только лошадей, тогда как традиционным тягловым скотом для украинского села оставались волы. Лошади были гораздо быстрее в работе, чем волы, и менее подвержены болезням и падежу. Уже в 1885 г. у евреев-земледельцев Екатеринославской губернии волов совершенно не было. Между тем во время переписи 1899 г. волы составляли у крестьян Александровского уезда 18% всего рабочего скота, у населения же Мариупольского уезда в 1901 г. даже 36% рабочего скота. [102]

     В Херсонской губернии на одну семью еврея-земледельца приходилось более двух лошадей - 2,28. [103] Относительно наделения скотом евреи-колонисты занимали приблизительно среднее положение. Чем евреи-колонисты были наделены лучше других, так это коровами, благодаря тому, что молочные продукты составляли главную их пищу. У евреев в среднем по Мариупольскому уезду приходилось на двор 2,1 коровы и по Александровскому уезду 2,2 коровы; в среднем же вообще по Мариупольскому уезду на двор приходилось 1,6 коровы, а по Александровскому уезду даже 1,3 коровы. [104]

     Свиней евреи по религиозным мотивам не разводили. Овец в еврейском хозяйстве в течение 1870-80-х гг. приходилось в среднем 9,7 голов на двор. Однако неблагоприятная экономическая конъюнктура привела фактически к уничтожению овец в еврейских хозяйствах. Евреи, как и немцы, натуральной прибыли в овцеводстве не имели, потому что они использовали покупную одежду. Поэтому, как только денежная прибыль от овцеводства снизилась, в еврейском хозяйстве ему не нашлось места. Из других отраслей животноводства у евреев было развито птицеводство. В конце XIX века на одно еврейское хозяйство Екатеринославской губернии приходилось 26 голов птицы. Разводили в основном кур и гусей. [105]

     Начиная с 1900 г. в девяти херсонских колониях были устроены показательные поля, на которых колонисты имели возможность знакомиться с преимуществами правильно поставленного полевого хозяйства. На полях практиковался правильный пяти или шестипольный севооборот. Для улучшения скотоводства в Херсонской губернии были устроены три случных пункта с породистыми производителями. Для устранения слишком одностороннего характера хозяйства колонистов, все благосостояние которого зависело от урожая хлебов, колонистов поощряли к устройству огородов, садов и виноградников. [106]

     Средний размер еврейской семьи был близок к средней крестьянской. Так, в 1899 г. в херсонских еврейских колониях размер средней семьи был равен 5,90 души, а средний по Херсонскому уезду - 5,96. На одну еврейскую крестьянскую семью приходилось 1,28 мужчин-работников. Таким образом, преобладали семьи с одним работником. [107] Половозрастное разделение труда семьи еврея-земледельца имело некоторые отличия от прочих крестьянских семей. Жена еврея-земледельца редко выходила в поле. Она много работала при скоте, на огороде, дома, но основное внимание она уделяла детям. Крестьянские мальчики целый день пасли скот и птицу. Сыновья же еврея-земледельца вступали в трудовую деятельность значительно позже. До 13 лет они сидели в хедере, и отец не позволял себе оторвать их от учебы. Кроме того, учеба (она была платной) в хедере была сопряжена со значительными расходами, которых не знал крестьянин. В связи с указанным, на плечи еврея-земледельца ложилась большая нагрузка, чем на христианского соседа. Уже поэтому производительность работы еврея-земледельца должна была быть выше. В целом физическая нагрузка на всех членов семьи евреев-колонистов была высокой и не отличалась от других крестьянских семей. [108]

     Физический труд на земле в течение многих десятилетий изменил внешний облик евреев-колонистов. Последний предреволюционный исследователь М.Е. Земцов писал об обитателях еврейских земледельческих колоний: "Обычные черты городских ремесленников - бледность, худоба и физическая недоразвитость - все еще видны в колониях, но в ряду с этим попадается другой тип - деревенских здоровяков-хлеборобов, с тем особым отпечатком физической силы и неуклюжести, который так свойственен земледельцам... С каждым годом колонии крепнут. Доживают свой век люди прежних неземледельческих привычек, и на смену им уже давно явился и все более усложняется другой тип людей, выросших среди крестьянского труда, с привычными думами и стремлениями истых земледельцев". [109]

     В конце XIX века евреи-земледельцы стали активно применять прогрессивную земледельческую технику (буккеры, жатки, молотилки, сортировочные машины и т.д.). В 1898 г. в херсонских еврейских колониях было вспахано плугом 20,3%, а более производительным буккером 79,7% обрабатываемой земли. Таким образом, главным орудием вспашки для колонистов в то время являлся не плуг, а буккер. Однако имели пахотные орудия лишь 37% дворов. Что касается прочих земледельческих орудий, то следует отметить широкое распространение в херсонских колониях жаток - одна жатка на 5,7 семьи и на 62,2 десятины посева. Факты свидетельствуют, что количество земледельческой техники было недостаточно, поэтому в еврейских колониях была широко распространена работа чужим инвентарем. Это позволило евреям практически полностью исключить ручную уборку. Довольно распространены в колониях были и веялки (по одной на 4,4 семьи). Значительно меньше в херсонских колониях было молотилок. Всего только 64 (одна на 49,4 семьи). [110]

     В среднем на одно еврейское хозяйство Мариупольского уезда приходилось 0,42 буккера, 0,29 жатки и 0,31 веялки. На одно крестьянское хозяйство (немцы, греки, казаки, крестьяне и др.) Мариупольского уезда приходилось 0,42 буккера, 0,25 жатки и 0,40 веялки. Следовательно, евреи по оснащению хозяйств передовой по тем временам техникой занимали средние позиции. Это говорит, что евреи-земледельцы были довольно восприимчивы к техническим нововведениям. В этом отношении они уступали немцам, но превосходили другие группы населения. [111]

     Важнейшее значение для экономики крестьянских хозяйств имели размеры посевов. В среднем на один двор в екатеринославских еврейских колониях приходилось 11,9 десятины посевов. На одну наличную душу это составляло 1,95 десятины, а на одного работника 9,78 десятины. По этим показателям евреи-земледельцы опережали бывших государственных крестьян Александровского уезда, которые в 1901 г. в среднем имели по 9,7 десятины посевов на семью, на душу 1,9 десятины, а на работника 8,7 десятины. [112]

     Главными хлебами евреев-колонистов являлись яровая пшеница и ячмень. Для повышения урожайности в севооборот были введены пропашные культуры, чаще и больше стали применяться черный пар и удобрения. Главная пропашная культура - кукуруза в 1904 г. в еврейских колониях Мариупольского уезда занимала 6% посевных площадей. По размерам посевов кукурузы евреи уступали лишь немцам, значительно опережая другие группы земледельцев. Яровая пшеница по данным земского обследования Мариупольского уезда в 1886 г. приносила евреям в среднем только 23 пуда с десятины, а по данным 1901 г. уже 37,1 пуда, т.е. увеличение составило 65%. Урожайность ячменя также увеличилась, хотя и в меньшей степени. Прежде он давал с десятины 44 пуда, по сведениям 1901 г. уже 51,6 пуда, процентное увеличение составило 17,3%. Значительный рост урожайности следует отнести не чему иному, как лучшей организации еврейских хозяйств, в частности использованию усовершенствованной земледельческой техники и способов обработки земли. Средняя урожайность по Мариупольскому уезду яровой пшеницы составила 39,2 пуда на десятину, а урожайность ячменя - 50. Урожайность еврейских полей была выше урожайности бывших государственных и помещичьих крестьян, кроме того она была выше урожайности бывших азовских казаков, но уступала урожайности немцев и греков. [113] Примерно такой же была урожайность в еврейских колониях Херсонской губернии. В 1898 г. средний валовой урожай зерновых был равен там 37,1 пудов с десятины — ниже, чем урожай у частных владельцев, но выше крестьянского в губернии. [114]

     Для достижения такого уровня земледелия екатеринославским колониям потребовалось 50 лет. Это приблизительно такой же срок, в течение которого добились успеха немецкие колонии. Столько времени потребовалось немцам и евреям, чтобы в условиях сельской жизни выросло второе и третье поколение колонистов. Кроме того, во второй половине XIX века началось развитие капиталистических отношений в российской деревне; быстрыми темпами развивался экспорт зерна из черноморских портов; внедрялись эффективные агрономические приемы и новая сельскохозяйственная техника; улучшилось управление еврейскими колониями; произошел отток в города тех, кто по разным причинам не хотел или не мог заниматься сельским хозяйством. Труд евреев-земледельцев стал прибыльным и выгодным.

График
Динамика численности населения еврейских земледельческих колоний Херсонской и Екатеринославской губерний

     В конце века быстро росло население колоний. Так с 1885 г. (после исключения не приспособившихся к земледелию людей) по 1898 г. население еврейских земледельческих колоний Херсонской губернии выросло с 19 419 [115] до 23 901 человек. [116] Рост составил 23,1%. По этому показателю еврейские колонии опережали рост населения в европейских губерниях России, который за тот же период составил 20,3%. [117]

     Некоторые колонии превратились в относительно крупные населенные пункты. В 1916 г. в самой большой колонии Доброй проживало 3139 человек, в Ингульце - 2942, в Ефингаре и Новополтавке - 2354 в каждой, в Большом и Малом Нагартаве - 2065. [118] Значительный рост населения колоний свидетельствовал прежде всего, что в последней четверти XIX века массовый уход евреев-земледельцев в города прекратился. Это объяснялось улучшением экономического положения колонистов. Однако ввиду недостаточной доходности ряда хозяйств, вызванной малоземельем, а подчас и безземельем, и некоторым другими причинами не все население колоний жило исключительно сельскохозяйственным трудом. Промыслы преимущественно зимой стали использоваться в основном в качестве приработка к земледелию.

     Население, занимавшееся на прежней месте жительства по преимуществу ремесленным трудом, принесло с собой ремесленные знания и опыт на новое место, где был хороший спрос. В колониях жило большое число ремесленников. Этим еврейские колонии отличались от других сельских поселений. В 1837 г. в колониях Херсонской губернии было 502 ремесленника (почти четверть взрослого мужского населения). В том числе были представлены практически все встречающиеся профессии ремесленников того времени. Но больше всего было естественно портных - основное еврейское ремесло - 174, на втором месте шли каменщики - 91, потом сапожники - 51, стекольщики - 41, медники - 23, винокуры - 16, плотники - 12, печники - 12, красильщики - 8, бондари - 8, мельники - 7, ткачи - 6, серебряники - 6, пергаменщики - 5 и т.д. [119] Количество ремесленников продолжало расти. В 1885 г. в Херсонской губернии занимались различными ремеслами 628 евреев-земледельцев , а в Екатеринославской губернии - 217. [120]

     Некоторые евреи-земледельцы достигали больших успехов в ремесленной деятельности. Особенного удачным было участие еврейских колоний в Херсонской сельскохозяйственной и промышленной выставке 1890 г. В кустарном, например, отделе была выставлена и награждена веялка земледельца колонии Новоберислав Б. Изаксона, "обратившая на себя внимание хозяев-специалистов своей прочностью и чистотой отделки". Там же был выставлен четырехлемешный плуг земледельца колонии Израилевки А. Бахирева. [121]

     Среди портных было много физически неспособных к земледельческому труду. Гораздо меньше слабосильных было среди сапожников. Кузнецы, плотники, каменщики, столяры и т.п. были большей частью на вид здоровые и сильные, так как эти ремесла способствовали физическому их развитию. Указанный процент ремесленников среди мужского еврейского населения сохранялся и в последующий период. Само собой понятно, что для такого числа ремесленников в колониях работы не хватало, а потому значительная часть их отправлялась в разные места на заработки, но возвращалась домой в сезон основных полевых работ. Среди неземледельческих промыслов, помимо ремесел, евреи-колонисты занимались также торговлей. Статистика показывает, что занятия промыслами тогда были среди евреев сильнее распространены, чем среди других групп населения. Если сравнивать с немцами, то оказывается, что хотя среди евреев и более распространены промыслы, но все же они реже забрасывали окончательно хозяйство, чем немцы. [122] Чем еще отличались евреи-колонисты от остального сельского населения, так это тем, что у них был ничтожный процент женщин, занятых промыслами. Он был в несколько раз меньший чем у соседей. [123] В 1898-1899 гг. в херсонских колониях только земледелием занимались 49% всех семей, 35,5% семей занимались земледелием и промыслами (всего, занимавшихся земледелие 86,5%), а 13,5% только промыслами. [124]

     Важным и распространенным среди евреев-колонистов источником дополнительного заработка после окончания полевых работ был извоз - перевозка товаров на лошадях. В одиночку извозом занимались редко. Обычно крестьяне на своих лошадях и телегах или на санях собирались в артель. Как правило, возили в портовые города зерно. Порожняком практически никто не ходил. Вездесущие посредники находили груз для каждой артели или отдельного транспорта. Транспорт, не мешкая, снова загружался и уходил в села, увозя на себе необходимые деревне товары. Зерно также возили на ближайшие винокуренные заводы, а оттуда развозили спиртное. Эта работа была очень тяжелой. Сами грузили, разгружали и охраняли груз. Ездили в любую погоду. Трудной проходимости дороги изматывали людей и лошадей. Однако транспорт редко опаздывал, а грузы доставляли в целости и сохранности. Объединенные в артель возчики отличались взаимопомощью и взаимовыручкой. В пути строго следили, чтобы никто не отставал и если случалось у кого-нибудь поломка или какая-нибудь другая беда, приходили на помощь. Старались вернуться не позднее пятницы, чтобы провести субботу дома. Возвращались усталые, находясь под впечатлением от увиденного и услышанного в дороге.

     Развитие капиталистических отношений обусловило возникновение промышленных предприятий в еврейских колониях. В первую очередь создавались мелкие предприятия по переработке сельскохозяйственного сырья: мукомольные, маслобойные, сыроварные, винодельческие, кожевенные, мыловаренные и другие. С ростом благосостояния крестьянства в колониях основывалось кирпичное, черепичное, швейное и обувные производства.

     Развитие сельского хозяйства и промышленности вызвало оживление торговли. В начале, в свободное от полевых работ время, колонисты занимались развозно-разносной торговлей в ближайших городах и селах. По "Положению" 1844 г. евреям разрешалась торговля без свидетельств на землях своей колонии. Колонисты при своих дворах заводили мануфактурные, бакалейные и галантерейные лавки. Некоторые из них со временем перерастали в магазины. Колонистам разрешалось также возить свои товары в свой уездный город и на ярмарки в местах, расположенных в 30 верстах от колонии.

     С 1861 г. наиболее состоятельным колонистам по инициативе Попечительного комитета об иностранных колониях разрешалось (по примеру иностранных поселенцев) записываться в гильдии с оставлением в звании земледельцев. Записавшиеся в гильдии пользовались различными привилегиями и имели широкие права на производство торговли и промыслов. Тогда же для улучшения благосостояния колоний МГИ разрешило евреям-колонистам устраивать в них базары и ярмарки. Первой такой колонией стала колония Львово, где устраивались еженедельные базары и 2 раза в год ярмарки. [125]

     В конце XIX столетия в России стали создаваться ремесленные и сельскохозяйственные артели. Еврейские колонисты активно поддержали эту идею. Одна из первых в России сельскохозяйственная артель была основана в 1899 г. в колонии Ингулец. [126] Вскоре потребительские, кредитные, снабженческо-сбытовые, сбытово-перерабатывающие товарищества стали создаваться во всех колониях. Развитие кооперативного движения позволяло с большей выгодой произвести и реализовать сельскохозяйственную продукцию, а также приобрести технику и другие товары.

     Наибольшее развитие торгово-промышленная и ремесленная деятельность получила в больших пристанционных колониях: в Доброй, Новополтавке и Ингульце. [127]

1.4.2. Быт евреев-земледельцев

     Все еврейские земледельческие колонии строились согласно планам, утверждаемым колониальными властями и губернским начальством. Еврейские поселения возводились и застраивались по образцу немецких колоний. Основным принципом застройки была линейная планировка. Колонии строились с одной, реже с несколькими прямыми параллельными улицами, тянувшимися вдоль реки, балки или оврага, у которых располагалась колония. Главная широкая улица служила и проезжей дорогой, соединяющей колонию с соседними селениями. Перпендикулярно улицам проходили дороги, ведущие к участкам евреев-колонистов. По обеим сторонам улицы размещались дворы, в которых возводились дома колонистов. Большинство домов строилось государством и поэтому получили название казенных. [128]

     В первой половине XIX В для евреев-земледельцев в основном строили двухкамерные дома. Это был обычный четырехстенный дом, разгороженный внутри еще одной пятой стеной на две части (камеры): одну часть составляла жилая комната, а другую - сени или кухня. Низкие стены, обыкновенно не превышали трех аршин (2,13 м), были глинобитные (чамурные), мазанковые (плетневые) или из земляного кирпича, обычно снаружи и внутри обмазывались глиной и белились. Пол земляной, с гладко вымазанной и твердо утрамбованной глиной. Окна и двери - низкие и узкие, Крыша - соломенная или камышовая. Жилая комната была довольно просторной, с печью в углу, с деревянными нарами в другом и деревянными лавками вокруг стен; кроме лавок единственной мебелью являлся стол. Сени служили и кладовой, и жилой летней комнатой. Число проживающих в таком доме порой достигало десятков человек, поскольку семьи колонистов были довольно многолюдными, с большим количеством детей. Примерно с 1850 г. в основном строили дома прусского (немецкого) типа. Главной особенностью этого типа было размещение жилых и хозяйственных построек под одной крышей с фронтонами. Эти дома состояли из жилых помещений (одной или двух комнат) и конюшни, разделенных сенями. Строительство домов этого типа продолжалось и в XX в., но, как правило, с количеством комнат больше двух. [129], [130]

     Действительный статский советник А.О. Гамм, обследовавший колонии в 1859 г., писал, что дома в колониях построены были непрочно, из "худого материала, и находились в весьма плохом состоянии". Колонии, основанные в последние пять-шесть лет, представляли "жалкий вид обнажения и пустоты". В них, перед домами, не было "почти ни одного зеленого куста, стояли на равномерном друг от друга расстояниях, одиноко, без всяких оград, без загонов, без хозяйственных строений или каких либо пристроек", а вследствие "худого урожая" в 1859 г. и "большой засухи", даже "без признаков большей или меньшей степени благосостояния хлебопашца, без скирдов не только хлеба, но и соломы и сена". [131]

     Успехи евреев в хозяйственной деятельности в конце XIX в. изменили внешний облик еврейских колоний. На месте прежних низких врытых на половину в землю ветхих землянок, плетневых и из земляного кирпича жилищ строились новые дома городского типа из камня и жженого кирпича с "большими, против прежнего, удобствами". [132] В домах стали выделять небольшие помещения для спален и кухни, увеличились размеры дверей и окон. Крыши покрывались железом или черепицей, настилались деревянные полы. Стены во многих домах увешивались портретами еврейских знаменитостей и цадиков. На восточной стене обычно вешался рисунок и т.п., содержащий слово "мизрах" (восток), чтобы гости сразу видели, в какую сторону обращаться при молитве. В новых домах появлялась и соответствующая городская обстановка - шкафы, диваны и пр. Керосиновая лампа, настенные часы, швейная машина "Зингер" становятся в еврейских колониях символами достатка и благополучия.

     Обычный двор колониста имел площадь в одну десятину при 80 саженей длины и 30 ширины. Сторона двора, выходящая на улицу, ограждалась деревянными или каменными заборами. Во многих местах к последним примыкали усыпанные песком тротуары. Перед домами устраивались палисадники. Часть двора от 0,25 до 0,33 десятины отходила под дом и хозяйственные постройки, а остальное использовалось или как огород, или просто засевалась хлебом. На огородах разводили прежде всего картофель, затем свеклу, лук, огурцы и пр. [133]

     Из общественных зданий в каждой колонии имелись: синагога или молитвенный дом, обычно достаточно большое и солидное здание из жженого кирпича, крытое железом или черепицей; затем школа, постройка такого же характера, и общественная баня с миквой. В колониях, являвшимися центрами колониальных округов и приказов, строились общественные здания для размещения администрации. Каждая колония или две соседние имели общественный хлебозапасный магазин для хранения определенного резерва зерна на случай неурожаев и иных бедствий. Для наполнения хлебозапасных магазинов служили так называемые общественные запашки. Под них выделялись и сообща обрабатывались лучшие участки земли колонии. Помощь на засев обрабатываемой земли и на продовольствие производилась действительно нуждающимся колонистам и исключительно в виде ссуд, подлежащих возврату. [134]

     На некотором расстоянии от колонии находилось кладбище. Соседние колонии часто имели общее кладбище. Надгробные памятники отличались строгой простотой. Обычно это был прямоугольный или закругленный камень с надписью на иврите.

     В конце XIX века большое внимание уделялось посадке деревьев. Во всех 17 колониях Екатеринославской губернии посадка деревьев во дворах евреев-земледельцев была начата весной 1892 г. В течение полутора лет было посажено 96 214 деревьев. [135] При некоторых колониях имелись искусственные древесные насаждения, составляющие общественный лес (парк, сад). Примером может служить сад, который находился на территории колонии Нагартав. Его площадь составляла 10 га. [136] При колониях Графской и Надежной в 1892 г. были заложены общественные питомники, где выращивались саженцы для всех колоний Екатеринославской губернии. Однако нельзя сказать, чтобы колониальные посадки пользовались надлежащим уходом. Это объясняется прежде всего отсутствием необходимых знаний у населения. [137]

     Рост и улучшение качества строительства свидетельствовали, что евреи чувствовали потребность в прочной оседлости. О впечатлении, которое производили колонии, можно судить по отзыву 1902 г. старшего лесного ревизора Управления государственными имуществами Таврической и Екатеринославской губерний К.И. Хлевинского: "Кто проезжал по упомянутым колониям лет 15-20 тому назад и затем осмотрел бы их теперь, тот был бы поражен настоящим видом. В то время как ранее это были села на вид хуже всяких других степных поселений (кроме ободранных хат ничего более в них не было видно), сейчас на того же приезжего колонии производят отрадное впечатление; с ранней весны и до поздней осени они утопают буквально в зелени от насаженных по улицам и в палисадниках деревьев, а в усадьбах садиков. Среди колоний, при прекрасном из жженого кирпича под черепичной крышей школьном здании, отличный фруктовый садик, огороженный прекрасным деревянным забором, вблизи колонии по направлению длины ее - длинная полоса хотя еще и молодого, но очень хорошего окопанного со всех сторон канавами леса; а так как при этом виднеются местами в колониях постройки под железными и черепичными крышами, по улицам же в большинстве случаев деревянные заборы, то получается издали впечатление, точно видишь перед собой колонию немецкую". [138]

     Первые колонисты, переселявшиеся из местечек, прибывали в колонии в традиционной еврейской одежде. Земледельческий труд и постоянное общение с крестьянами окрестных деревень постепенно изменили одежду евреев-колонистов. Работа в поле, на току, уход за скотом требовали одежду, пригодную для этих работ. Поэтому колонисты в будни выглядели так, или почти так, как и окружающие крестьяне.
     В конце XIX - начале XX веков одежда евреев-колонистов уже находилась под влиянием общей моды, выразившейся сначала в использовании фабричных тканей, отделки, головных уборов, обуви, а затем уже в изменении самих форм одежды. Будничная одежда была непритязательной и большей частью собственного изготовления.
     По праздникам и субботам евреи-колонисты одевались почти по городскому и походили на евреев-мещан того времени.
     Несмотря на большие изменения, произошедшие в одежде, обязательным для мужчин (старше 13 лет) и замужних женщин оставалось постоянное ношение головного убора. Женатые мужчины отпускали бороду.
     По отношению к женщинам в колониях придерживались закона еврейского местечка: "жену одевать выше своих возможностей". Попечитель еврейских колоний Демидов отмечал: "евреи один перед другим стараются, чтобы жены их были как можно лучше одеты, и сии избалованные женщины повседневное платье имеют гораздо лучше, нежели порядочные хозяйки русского хлебопашца праздничное, да и сами евреи-земледельцы одеваются против русских лучше". [139]
     Другой чиновник сообщал: "В праздничные и шабашные дни евреи слишком много тратились, а употребление богатых одеяний и кошерного мяса еще более увеличивали их расходы. Свадьбы особенно справлялись роскошно даже теми, которые не обзавелись никаким хозяйством". [140]

     Пища колонистов была кошерная (пригодна с точки зрения законов иудаизма) и достаточно скромная. Главным продуктом в каждой семье был хлеб. Его выпекали сами домохозяйки. Колонисты ели его много. Кроме хлеба каждая семья круглосуточно употребляла в любом виде молочные продукты, селедку, картофель и другие овощи, крупы, главным образом пшено, реже готовили домашнюю лапшу и другие мучные изделия. Зато в субботу даже самая бедная семья считала своим непременным долгом иметь праздничный стол. Праздничными блюдами были, по традиции, фаршированная рыба, тушеное кисло-сладкое мясо, цимес, кугель и компот. [141]

     Расходы евреев-колонистов были хотя и очень умеренные, но все-таки превышали расходы христиан-земледельцев. Один из колонистов объяснял это следующим образом: "Разве у мужика потребности те, что у нас: он менее тратит на себя. Его одежда большей частью сделана дома, его пища опять же из материала домашнего, так как мясо он очень редко употребляет, его обстановка из простых скамеек и посуда из простых горшков и мисок; разве может он сравниться по затратам с нашей одеждой городской, со стоимостью этой столярной работы мебелью и этой фаянсовой посудой? А иначе жить мы не можем". [142]

1.4.2. Элементы местного самоуправления

     Несмотря на продолжавшийся многие десятилетия жесткий контроль со стороны колониальных властей практически над всеми сферами деятельности евреев-земледельцев, в колониях действовали элементы местного самоуправления. Они были зафиксированы в "Инструкции для внутреннего распорядка и управления новороссийских иностранных колоний" от 16 мая 1801 г. Колонисты каждой или двух соседних (например, Большая и Малая Сейдеменухи, Большой и Малый Нагартав) колоний составляли мирское общество. Выборы администрации колонии, решение важных экономических и хозяйственных проблем происходили на мирском сходе колонии, где каждый хозяин двора имел один голос. Решение схода (общества, мира) принималось большинством голосов и закреплялось мирским приговором, который подписывался дворовладельцами. Административная и исполнительная власть колонии сосредоточивалась в сельском приказе, в состав которого по образцу немецких колоний входили шульц (местный старшина, староста) и два бейзицера (помощники-заседатели), избираемые на два года. Претендентами на эти должности становились только те колонисты, которые предварительно признавались смотрителем (сельским начальником) еврейских колоний способными к занятию этих должностей. Смотритель, следуя инструкции, должен был отбирать в качестве претендентов хороших хозяев, которые могли быть примером другим колонистам. Избранные шульц и бейзицеры приступали к исполнению своих обязанностей после утверждения их в должности смотрителем. После этого они принимали присягу на верность императору и его наследнику. На должность шульца, как правило, выбирались наиболее сильные и энергичные колонисты. Так, в колонии Ефингар первым шульцем был вышеупомянутый организатор переселения Финкельштейн, самый зажиточный колонист Ефингара. Шульц кроме председательствования на сходе имел еще ряд исполнительских, а также самостоятельных функций. В его обязанности входило: созывать и распускать мирской сход, поддерживать на нем порядок; выносить на обсуждение схода вопросы о нуждах колонии; приводить в исполнение приговоры схода и распоряжения вышестоящей администрации; исполнять функции сборщика податей там, где его не было; надзирать за порядком в колонии, исправностью путей сообщения на территории колонии, исполнением повинностей; оформлять учетную и отчетную документацию и т.д. Для колонистов было небезразличным, кто занимал должность шульца. У него было достаточно способов и возможностей влиять на жизнь простого колониста. Шульц мог ходатайствовать у смотрителя об отлучке или, наоборот, не давать согласия на выдачу паспорта на отлучку из колонии. Для этого шульцу достаточно было указать, что это вызовет расстройство хозяйства данного колониста. Шульц мог потребовать у смотрителя подвергнуть колониста наказанию общественными работами или содержанием под караулом в сельском приказе. Шульц по требованию смотрителя давал различные справки, в том числе о нуждаемости, которые влияли на материальное положение колонистов. В руках шульца были, наконец, общественные деньги и имущество, которые часто расходовались не по прямому назначению. То, что по каким-либо причинам не могло урвать колониальное начальство, часто попадало в руки шульцев. [143]

     Борьба за влиятельную должность шульца была острой. Однако у заинтересованного смотрителя обычно было достаточно способов проводить в шульцы своих ставленников. Нежелательный кандидат мог быть отведен как несоответствующий должности, как "плохой хозяин" и т.д. Смотритель мог регулировать и состав избирателей. Наиболее активные противники желательного кандидата по разным причинам могли лишаться смотрителем права голоса. [144]

     При выборах шульца сталкивались противоположные интересы разных групп населения колонии (зажиточные и неимущие, оседлые и "отлучающиеся"). Порой эти столкновения приводили к волнениям в колониях. По этому поводу в архивных записях отмечен крупный бунт в колонии Ингулец в 1826 г. Местные колонисты решили сместить действующего шульца Клемперта за препятствия выдаче разрешений на отлучку. "Ленивые, нерадивые и расстроенные по всем хозяйственным предметам" колонисты без согласования с вышестоящим начальством собрали сход колонии и выбрали новым шульцем своего единомышленника. После этого они перестали подчиняться Клемперту и угрожали ему физической расправой. Смотритель Верчинский поспешил в Ингулец подавить бунт и спасти Клемперта от расправы. Прибыв в колонию, смотритель столкнулся с неповиновением группы колонистов, требовавших утвердить выборы нового шульца. Смотрителю удалось подавить бунт, посадив всех зачинщиков в деревянных кандалах "под караулом на хлебе и воде по 4 дня каждого". [145]

     "Правилами о рекрутской повинности евреев-земледельцев...", принятыми в 1829 г., предусматривалось награждение медалями шульцев, находившихся в течение десяти лет в этом звании и отличившихся в сельском хозяйстве, содействовавших "распоряжениями, примером, и советом" устройству колоний и "усилению прилежания в сельском хозяйстве между поселенцами". [146] В соответствие с этими "Правилами" в ноябре 1831 г. медали "За полезное" получили четверо шульцев херсонских еврейских колоний: Шепшель Клемперт (Ингулец), Пинкус Халам (Каменка), Мордух Чаусовский и Калман Бейнисов (Бобровый Кут). [147] Это первый упомянутый в архивных документах факт награждения евреев-земледельцев медалями.

     Первоначально оклад шульцев составлял 2 руб. 80 коп. в год, а бейзицеры служили безвозмездно. Сознавая, что при таком положении местного руководства колоний неизбежны различные злоупотребления, по ходатайству министра П.Д. Киселева 16 января 1850 г. были "высочайше утверждены" меры "к приведению сельских приказов в еврейских колониях в лучшее устройство". Меры предусматривали: избрание в шульцы и бейзицеры только из числа тех хозяйств, которые предварительно признаны будут колониальным начальством способными к занятию этих должностей; увеличение оклада этих лиц по усмотрению министерства, а необходимую сумму "отнести на счет доходов, поступающих в распоряжение колониального управления с излишних при еврейских селениях земель". Оклады эти определены в зависимости от размера колонии. Где поселено было 100 и более семейств, шульцы получали по 40, а бейзицеры - 20 руб. в колониях же, где было меньше 100 семейств, шульцы получали по 20, а бейзицеры - по 10 руб. Опыт вскоре показал, что и этих окладов было недостаточно, и потому Киселев 19 декабря 1850 года предписал Попечительному комитету производить дополнительное жалование шульцам по 20, а бейзицерам по 10 руб. [148], [149]

     Смотритель, в отличие от волостного старшины, не избирался, а назначался Попечительством из лиц христианского исповедания. Поэтому самоуправление евреев-колонистов было более урезанным, чем самоуправление крестьян после 1861 г.

     Должностными лицами, кроме шульцев и бейзицеров, считались старейшины (наиболее уважаемые "старики", которые рассматривали мелкие провинности колонистов и решали имущественные споры между ними), сборщики податей, опекуны к сиротам и писари. Из должностных лиц жалование с мирских касс колоний получали только шульцы, бейзицеры и наемные писари. Писарь - это тоже была важная должность. Колонисты не владели ни языком, ни канцелярским стилем, а необходимость письменно обращаться к начальству была всегда. Колонисты понимали, что от писаря зависит решение большинства вопросов, и поэтому стремились всячески выказать ему свое уважение, а при необходимости задобрить его различными подношениями. [150]

     С введением в России общеполицейского управления в колониях появились служители земской полиции: сотские и десятские, выполнявшие полицейские и различные общественные функции. Свои обязанности они исполняли, как правило, безвозмездно, не являясь должностными лицами сельского управления. Сотский выбирался ежегодно на сельском сходе по одному от 100-200 дворов. Наряду с этим общинам разрешался наем сотских из благонадежных отставных нижних чинов. Десятский обычно избирался от 10 дворов.

1.4.3. Народное образование и культура

     Серьезное внимание в колониях уделялось образованию. По традиции практически все еврейские мальчики в раннем возрасте шли в хедеры (начальные религиозные школы). Они существовали во всех колониях и располагались либо в молитвенном доме, либо на дому у меламеда (учителя). Для контроля над образованием в хедерах правительство законом от 4 мая 1859 г. меламедом мог быть только выпускник раввинского училища. Поскольку подавляющее большинство меламедов не имело соответствующего образования, закон этот вводился с отсрочкой исполнения до 1875 г., и в конце концов так и остался на бумаге. В существовавших хедерах преподавали, как правило, пожилые земледельцы, пользовавшиеся общим уважением общины, или меламеды со стороны. Обучение проводилось под наблюдением раввина. На одного меламеда в колониях в среднем приходилось по 10 мальчиков. В хедере учили основам еврейской грамоты и религии. Изучавшиеся тексты были написаны на иврите, хотя разговорным языком в колониях был идиш. В хедерах практиковались телесные наказания строптивых учеников. Часто обстановка хедеров в санитарно-гигиеническом отношении была крайне неудовлетворительна. Хедеры обычно помещались в самых худших помещениях. О школьной мебели говорить не приходилось: простые длинные скамейки без спинки для сидения и длинный горизонтальный стол на козлах или две доски на ящиках - вот вся мебель. Обучение в хедерах было платным. Размер вознаграждения определялся по договоренности между меламедом и родителями. При этом всегда находилось решение, позволяющее даже самые бедные колонистам обучить своих сыновей молитвам, священным книгам, религиозным обрядам. До появления в колониях школ для подавляющей части детей образование ограничивалось учебой в хедере. Единицы поступали в иешиву и продолжали религиозное образование. Большинство девочек изучали иудаизм дома, наблюдая, слушая, выполняя заповеди, но они значительно уступали в грамотности мальчикам. Еврейская грамотность мало что давала вне колонии. Знавших русский язык в колониях было мало. Еще меньше знало русскую грамоту. Под документами, составленными на русском языке, колонисты ставили свою подпись на идиш или вместо них подпись ставили сторонние люди.

     Первая школа с обучением детей русскому языку открылась в административном центре еврейских колоний Херсонской губернии - Большом Нагартаве в 1840 г. Содержание учителя и школы оплачивалось из общественных доходов. В 1846 г. школу закрыли в связи с нежеланием родителей воспитывать детей по необычной для евреев программе. [151] Однако начало светскому обучению в еврейских земледельческих колониях было положено.

     МГИ в течение семи лет (1859-1866) разрабатывало проект училища для еврейских колоний. Не достигнув результата, министерство поручило Маркусу Гуровичу (Гуревичу), состоявшему ученым евреем при Новороссийском генерал-губернаторе, разработать проект школьной реформы для еврейских колоний. Проект был разработан и передан в министерство. В то время, когда там шло обсуждение проекта, Гурович при поддержке колонистов открыл училища в Новобериславе и Львово. В училищах, кроме еврейского языка и законов иудейской веры, преподавался русский язык, первые четыре правила арифметики и чистописание. Затем аналогичные училища открылись в Бобровом Куте, Большой Сейдеменухе, Романовке, Ингульце, Большом Нагартаве, Новополтавке, Ефингаре и Доброй. Все училища были обязаны своим открытием Гуровичу, а также убежденностью колонистов в необходимости знания русского языка. Училища продолжали существовать при поддержке Гуровича без законодательного утверждения. За заслуги в создании училищ в еврейских колониях Маркус Гурович был награжден орденом Святого Станислава 3-й степени. [152]

     В конце XIX века власти приступили к строительству новых светских школ в еврейских колониях. В 1897-1904 гг. в них открылась 31 новая колониальная школа, в том числе: 16 одноклассных, 14 двухклассных и одна трехклассная. В школах дети обучались в течение четырех лет. Одноклассные школы были построены в небольших колониях. В них все дети с первого по четвертый класс учились в одном комнате. Один учитель обучал всех детей всех классов. В двухклассной школе обучение велось двумя учителя, причем каждый - в двух классах одновременно. В трехклассной - работа распределялась между тремя учителями: двое вели по одному классу, а третий - два класса. Деятельность колониальных школ строго контролировалась попечителями и инспекторами учебных округов, специальными уездными и губернскими комиссиями, которые не реже, чем раз в полгода проверяли состояние преподавания и уровень знаний учеников. Инспектор народных училищ назначал учителей из евреев, выдержавших экзамен на звание учителя. Преподавание общеобразовательных предметов велось на русском языке. Школьная программа соответствовала школам Министерства народного просвещения того же типа. Законы еврейской веры преподавал меламед, предложенный на должность обществом колонии и утвержденный инспектором. Строительство и содержание школ производилось за счет средств, полученных от сдачи в аренду запасных земель при колониях. Обучение детей в колониальных школах практически было бесплатное. В школах учились как мальчики, так и девочки. В начале века девочки даже в большем числе посещали школы, чем мальчики. Строительство школ продолжалось до Первой мировой войны. Однако в некоторых колониях школы так и не были построены. Школы не могли принять всех детей школьного возраста. В 1907 г. в школах Херсонской губернии обучалось 2145 детей евреев-колонистов, что составляло 67,2% детей школьного возраста, тогда как средний показатель по губернии был 44,1%. Как правило, колонисты не удовлетворялись школьным преподаванием еврейских предметов и посылали мальчиков еще и к частным меламедам. [153], [154]

     Помимо государственных и общинных школ в колониях появились частные школы. Первую такую школу открыл в 1890 г. в Малой Сейдеменухе, в доме своего отца, местный земледелец А.Л. Шайкин, получивший в Херсоне аттестат на звание учителя начальной школы. В школе в две-три смены ежегодно учились 40-50 детей евреев-земледельцев. [155]

     Еще одним видом образования в еврейских колониях в конце XIX - в начале XX веков было домашнее образование. Состоятельные колонисты стали обучать детей дома. Нанятые учителя обучали детей общеобразовательным и еврейским предметам, готовили их к обучению в учебных заведениях, сдаче экзаменов экстерном для получения званий учителя в начальной еврейской школе, домашнего учителя и т.д. Кроме этого, в колониях встречались и отдельные самородки, которые самостоятельно "грызли" гранит науки и экстерном сдавали экзамены. Евреи имели возможность держать экзамены экстерном и получали свидетельства, дающие им одинаковые права с окончившими курс государственных учебных заведений.

     Люди старого завета, стремились сохранить отцовские традиции, игнорировали новые школы и воспитывали своих детей у меламедов в строгом соответствии с законом. Но таких "фанатиков было немного и с каждым годом становилось меньше и меньше: жизнь брала свое". [156]

     В конце ХIХ века в еврейских колониях Херсонской губернии среди лиц возраста свыше 12 лет грамотных по-русски было 40,2%, почти вдвое превышая средний показатель для сельского населения (соответствующий показатель для всего сельского населения региона составлял 21,6%). Лиц совершенно неграмотных ни по-русски, ни по-еврейски было без малого четверть населения (23,5%), но таких безграмотных совершенно не встречалось у мужчин (0,1%); за то в среде женщин безграмотные составляли без малого половину (48,2%). Если широкое распространение еврейской грамоты объяснялось религиозными влияниями, то распространение русской грамоты свидетельствовало уже о сознательном стремлении населения к просвещению. [157], [158]

     В 1902 г. на пожертвования известных еврейских филантропов Г.Е. Гинцбурга и Л.И. Бродского в колонии Новополтавка открылась 3-годичная сельскохозяйственная школа. Она содержалась за счет средств, выделяемых 22 еврейскими сельскохозяйственными колониями, и за счет доходов от учебной фермы, под которую правительство выделило 300 десятин земли. Директором школы в 1911-1919 гг. был выдающийся агроном С.Е. Любарский. Начиная с 1905 г., ежегодно 20 человек были выпускниками этой школы. Она оказывала большое влияние как на общий культурный уровень молодого поколения колонистов, так и на повышение агрокультуры их хозяйств. [159]

     В начале XX века в колониях стали открываться русско-еврейские библиотеки-читальни, которые содержались на членские взносы и частные пожертвования. В Большом Нагартаве библиотека была основана в 1902 г. В ней насчитывались около 2,5 тыс. книг, 500 из которых были на еврейском языке. На то время в Большом и Малом Нагартаве проживали до 2 тыс. колонистов. Интересно, что библиотека соседнего местечка Березнеговатое с 10 тыс. жителей имела в своих фондах лишь 2,9 тыс. книг. Общественная библиотека колонии Львово, открытая по инициативе местной молодежи, насчитывала свыше 3 тыс. книг, тогда как в волостном центре Тягинке библиотеки не было вообще. В это же время в колониях организовываются театральные кружки. В колонии Львово действовал кружок из 18 актеров. За полгода было показано десять спектаклей, среднее количество зрителей составляло почти 400 человек. Спектакли ставились преимущественно на еврейском языке. [160]

1.4.4. Здравоохранение

     Первые колонисты не имели никакой профессиональной медицинской помощи. При лечении использовали средства народной медицины, а также рецепты Талмуда по принятию родов, лечению нарывов и ран. К середине века в колониях было 7 оспопрививателей (по одному на 1777 душ) и 47 сведущих в повивальном искусстве бабок. [161] Оспопрививатели, выполнявшие обязанности фельдшеров, содержались за счет общественных средств, а повивальные бабки - за счет добровольных вознаграждений от семьи роженицы. Евреи-земледельцы, как и крестьяне других национальностей, страдали от частых эпидемий гриппа, тифа и холеры, желудочных и цинготных болезней, туберкулеза. Смертность была очень велика. Так, с 1 января по 1 июля 1849 г. (полгода) из 2885 жителей, основанных в 1847 г. колоний Новозлатополь, Веселой, Межирич и Красноселки, болело 1689 человек, из них умерло 347. [162]

     В середине века в колониях стали появляться местные фельдшеры. Архивные документы свидетельствуют об их успешной деятельности и самоотверженности. Когда летом 1848 г. в колониях вспыхнула эпидемия холеры, непосредственную медицинскую помощь на местах оказывали фельдшеры и оспопрививатели: фельдшер Израильсон (Израэльсон) в Большой и Малой Сейдеменухе, Бобровом Куте, Львово и Новобериславе; оспопрививатель Маркуз Шлемович в Большом и Малом Нагартаве, Ефингаре и Новополтавке; вольнопрактикующий фельдшер Коган в Ингульце, Камянке, Излучистой. Этих людей, "проявивших особое усердие" и бескорыстие, Попечительство еврейских поселений Херсонской губернии представило к денежному поощрению. В рапорте Попечительства от 28 августа 1849 г. отмечено, что они оказывали помощь больным без всякого вознаграждения от казны и населения.
     Своими практическими знаниями и благотворным влиянием на больных выделялся фельдшер, а затем старший фельдшер Израильсон. Мозес Лейбович Израильсон, 1803 г. рождения, из земледельцев колонии Львовой, оказывал посильную помощь, подвижнически спасая евреев и христиан во время эпидемий холеры в 1848, 1853 и 1866 гг. В 1853 г. МГИ наградило М. Израильсона Похвальным листом. В 1860 г. император Александр II наградил его за усердное оспопрививание Серебряной медалью на Зеленой ленте, а в 1866 г. второй Серебряной медалью с надписью "За усердие" на Станиславской ленте.
     Больницы были только в больших городах. Поэтому за врачебной помощью обращались в самых крайних случаях. Долгий путь в больницу, по возможности, откладывался. Значительная плата за содержание в больницах ложилась на колонии, из которых прибывали больные.
     Частые бедствия и эпидемии заставили колонистов задуматься о коренном улучшении медицинского обслуживания. Колонисты I и II округов вместе с Попечительством еврейских колоний Херсонской губернии приняли решение о создании стационарного лечебного учреждения. В 1849-1853 гг. в Большом Нагартаве колонисты построили свою лечебницу. На строительство ее здания одесский купец Хаим Ефруси (Йохим Эфруси) пожертвовал 3125 руб. За этот поступок председатель Попечительного комитета об иностранных поселенцах Южного Края России Е.Ф. Ган ходатайствовал в 1847 г. о возведении Ефруси в потомственные почетные граждане. Это ходатайство поддержал граф М.С. Воронцов, желавший поощрить Ефруси и "за полезные обширные торговые обороты в г. Одессе". Однако министр финансов Ф.П. Вронченко воспротивился представлению, в результате чего купец получил только золотую медаль. Херсонский купец Герш Ауслендер доставил в лечебницу безвозмездно необходимые на 24 больных кровати, постели, белье, одежду и посуду, а также медикаменты на два года работы.
     Получившая название "Нагартавская окружная лечебница" была первым стационарным лечебным заведением в сельской местности огромной Херсонской губернии. Выбор места для больницы был не случаен. Большой Нагартав был "столицей" еврейских земледельческих колоний Херсонской губернии. Здесь размещалось Попечительство еврейских колоний губернии. Попечитель-крупный царский чиновник имел большие административные права и финансовые возможности. Кроме того, Большой Нагартав занимал выгодное географическое положение, находясь в центре еврейских колоний губернии.
     Финансирование больницы обеспечивалось из трех источников: доходов от земледельческой деятельности колонистов, пожертвований богатых евреев и душевого сбора с земледельцев всех колоний, участвовавших в строительстве. [163], [164]

     В 1858 г. в Нагартавской лечебнице находилось на излечении 294 человек, из них выздоровело 257, а умерло 17. Оказана помощь 1420 приходившим на прием к специалистам лечебницы. Лечение было бесплатным, но только для земледельцев: другие жители колоний (ремесленники, торговцы) платили за день по 70-80 коп. [165]
     В 1874 г. Нагартавская окружная лечебница перешла в ведение земской управы Херсонского уезда, но половина мест осталась за евреями-колонистами с сохранением для них еврейских традиций. Отныне она стала называться "Нагартавская земская больница". В 1883 г. здание больницы было капитально перестроено и расширено, обустроен двор с садом и хозяйственными службами. В больнице помещалось 40 коек в зимнее время и 55 в летнее. [166]

     На все колонии Херсонской губернии полагался один врач, работавший при Нагартавской лечебнице, а в екатеринославских колониях лечил больных фельдшер, имевший в 1863 г. 351 больного, из которых умерло 36 человек. [167] Затем для медицинского обслуживания населения колонии стали содержать общественных фельдшеров. Обычно соседние колонии приглашали одного фельдшера с оплатой примерно 200-300 руб. в год. Фельдшер был обязан иметь аптечку и отпускать лекарства по особо выработанной таксе, не дороже 20 коп. [168] Вскоре фельдшерские аптечки перестали удовлетворять колонистов. Идя навстречу требованиям со стороны колоний, заявлявших неоднократно о неудобствах, испытываемых населением из-за отсутствия необходимых лекарств, было разрешено устройство аптек. В 1869 г. в Большом Нагартаве открылась земская аптека, первая сельская аптека в губернии. Затем аптеки появились в других крупных колониях. С конца XIX века в колониях стали жить и работать врачи, получавшие жалованье от колонистов. В 1911 г. врачи работали в 31 селе большого Херсонского уезда из них 4 - в еврейских колониях (12,9%), в уезде было 19 сельских аптек из них 4 - в еврейских колониях (21%). [169]

1.4.4. Религия

     Евреи-земледельцы, несмотря на длительность своего проживания в местах поселения, в полной мере сохранили свою самобытность. В первую очередь это относилось к религии.

     Готовясь к переезду в Новороссию переселенцы запасались свитками Торы и религиозными книгами. Прибыв на новое место, они проводили религиозную службу в жилых домах и приступали к сбору средств на сооружение молитвенных домов. Так, в 1842 г., через год после поселения, поселенцы новооснованных колоний командировали с разрешения начальства своих уполномоченных в места откуда они прибыли, в Курляндию, Витебскую и Могилевскую губернии, для сбора пожертвований на постройку молитвенных домов в своих колониях. [170] По мере роста благосостояния колоний для строительства, кроме пожертвований, с разрешения властей использовались средства мирских касс. По закону в колониях на 30 домов полагался еврейский молитвенный дом, а на 80 домов - еще и синагога. [171]

     Молитвенные дома и синагоги, которые действовали в каждой колонии, стали центром их еврейской религиозной и общинной жизни. Они были не только домом молитвы, местом обучения мальчиков, изучения Торы и Талмуда, но и местом собрания жителей колонии. Практически все население было религиозным, строго соблюдавшим заповеди, учения, святости субботы и праздников. Однако соблюдение всех религиозных предписаний усложняло и без того непростую жизнь евреев-земледельцев. Так, в субботу, когда евреи не могли работать, скот их оставался почти без присмотра, а доить коров приглашали православных.

     Большое влияние на все дела колонистов имели раввины. Из-за малочисленности и бедности в колониях часто выбирали одного раввина на 2-3 соседние колонии. При этом, если раввин выбирался из колонистов, то он не менял социальный статус и оставался в земледельческом звании. В 1875 г. в херсонских колониях их было 16 (один раввин на 1326 человек), а в екатеринославских - 5 (один раввин на 2725 человек). [172] Кроме выполнения своих прямых обязанностей, они разбирали тяжбы, семейные ссоры, супружеские жалобы и пp. При этом обходились практически без органов принуждения и редко прибегали к помощи полиции. Эта деятельность раввинов поддерживалась государством. Раввины колоний, "исправлявшие беспорочно свои обязанности" в течение десяти лет пребывания на должности, награждались правительством медалями с надписью "За усердие" для ношения на Станиславской ленте.

     В то же время власти полагали, будто "одним из главных препятствий к достижению успеха в колонизации евреев служили их фанатизм и суеверие", в которых их поддерживали духовные лица. Центром фанатизма власти считали колонию Романовка, где была создана хасидская иешива. Для борьбы с религиозным фанатизмом власти считали необходимым, во-первых, старых малообразованных раввинов постепенно заменить на молодых образованных в раввинских училищах, находящихся под контролем государства, во-вторых, дать еврейскому юношеству современное образование на базе изучения светских наук и русского языка. Именно последнее привело в конце XIX века к ослаблению влияния религии на жизнь колонистов. [173]

     Правительство стремилось сделать раввинов проводниками правительственной политики в еврейских колониях. Для этой цели были введены так называемые казенные (главные) раввины еврейских колоний Херсонской и Екатеринославской губерний, по сути назначавшиеся властями. Раввины колоний были обязаны находиться под наблюдением казенного раввина и подчиняться его административным решениям. Обычно малосведущие в иудаизме и навязанные правительством казенные раввины, как правило, не пользовались каким-либо влиянием на религиозную жизнь евреев-колонистов. Однако порой они выступали с инициативами, способствующими экономическому развитию колоний. Так, главный раввин еврейских колоний Херсонской губернии М.Л. Крепс инициировал создание новой артели, основанной в 1901 г. в колонии Романовка. В ее состав вошли 10 наибеднейших семей. М.Л. Крепс собрал 150 руб. пожертвований на приобретение для артели жатки и другого инвентаря. [174]

     Большое распространение в колониях получила благотворительность, одна из основных заповедей еврейской религии. В колониях при синагогах были созданы различные благотворительные общества (хеврос) для помощи нуждающимся. Основой их деятельности были "кассы благотворительности" (купат цдака). Руководили сбором средств в эту кассу старосты, назначаемые из самых уважаемых и честных жителей колоний. Деньги в кассу поступали от коробочного сбора и от постоянного сбора пожертвований со всех дворов колонистов. Для этой цели в каждой синагоге были установлены несколько коробок или кружек, в которые колонисты клали свои пожертвования. Кроме этого, представители кассы обычно каждый четверг ходили по домам и собирали деньги. В колониях были созданы общества гмилут хесед (касса взаимопомощи, выдававшая беспроцентные ссуды нуждающимся), бикур холим (оплата медицинской помощи, посещение больных, уход за ними и оказание поддержки), хевра кадиша (погребальное братство, заботившееся о местном кладбище и совершавшее все погребальные обряды) и т.д. Во главе благотворительных обществ стояли наиболее богатые жители колонии, жертвовавшие крупные суммы. Их голос в общинных делах был решающим. В любой еврейской колонии перед Первой мировой войной можно было найти множество таких благотворительных обществ, которые являлись формой взаимопомощи и солидарности населения.

1.4.5. Погромы и эмиграция

     Долгие годы между евреями-колонистами и жителями ближайших деревень сохранялись добрососедские отношения. Первая беда пришла после убийства Александра II народовольцами 1 марта 1881 г. По стране широко распространялись слухи о том, что царь был убит евреями, и в связи с этим власти отдали негласный приказ повсеместно устраивать погромы.

     Погромы произошли не только в городах, крестьяне соседних деревень совершили нападения на еврейские колонии Межерич, Нечаевка, Трудолюбовка (6 мая), Графская и Сладководная (7 мая). [175] Принадлежность к крестьянскому сословию не спасла еврейское население колоний, оно вынуждено было бежать в степь под натиском погромщиков. Их домашнее имущество и сельскохозяйственные орудия были разграблены, лошади и рогатый скот угнаны. Все, что погромщики не могли унести, они разрушили. Осквернили синагоги, уничтожили свитки Торы и другие священные книги. Колонисты были буквально пущены по миру, многие из них, потрясенные виденным ужасом, обратно в колонии не вернулись. Прошли годы, разоренные хозяйства были восстановлены, но в памяти колонистов навсегда остались следы этих трагических событий.

     Трехдневный погром в Николаеве (19-21 апреля 1899 г.) спровоцировал на подобные действия и жителей сел, расположенных вблизи еврейских земледельческих колоний. В результате сильно пострадала колония Нагартав, где были разрушены все дворы и лавки. Однако колонисты Доброй и Романовки оказали решительное сопротивление атаковавшим их погромщикам и спасли свои колонии. [176] Это были одни из первых в истории Российской империи активных коллективных действий евреев по защите своих жизней и имущества.

     Погромы в октябре 1905 г. происходили практически на всей территории Российской империи, где только жило еврейское население, в том числе и в еврейских колониях. Многие еврейские семьи во время октябрьских погромов потеряли все свое долгим и кропотливым трудом накопленное имущество, и оказались без всяких средств к существованию.

     После погромов 1881-82 гг. началась эмиграция евреев из России. Спасаясь от преследований, сотни тысяч евреев, в том числе крестьяне еврейских колоний, направились в США, Канаду, Аргентину и другие страны. В еврейских колониях, так же как в городах и местечках, возникли кружки Ховевей Цион (друзей Сиона) или "палестинофилов", члены которых провозгласили своей конечной целью переселение в Палестину. Сторонники "палестинского" пути приступили к подготовке молодежи, которая должна была на родине предков создать аграрные поселения - основу будущего еврейского государства. Молодые евреи покидали университеты и гимназии и направлялись в еврейские земледельческие колонии. Работая в крестьянских хозяйствах, они получили необходимые сельскохозяйственные знания и опыт. Осуществив свои намерения, колонисты и их ученики в непривычных, неимоверно тяжелых климатических условиях, во враждебной арабской среде заложили фундамент нынешнего - одного из самых эффективных в мире - сельскохозяйственного производства Израиля. Эмиграция евреев из колоний продолжалась в течение 40 лет. За это время страну покинули тысячи евреев-земледельцев. Пришедшие к власти в России большевики запретили эмиграцию и разгромили сионистское движение.

1.4.6. Поддержка политики привлечения евреев к земледелию из еврейской среды

     Политика привлечения евреев к земледелию постоянно поддерживалась и пропагандировалась прогрессивной еврейской общественностью. Мысль о привлечении евреев к земледельческому труду у просвещенных представителей еврейства впервые возникла на рубеже XIX века. Военный поставщик, коммерсант и общественный деятель Нота Ноткин был сторонником "распространения просвещения и производительного труда среди евреев". В 1797 г. он представил на рассмотрение российского правительства проект "О переселении евреев колониями на плодородные степи для размножения там овец, земледелия и прочего". [177]

     Знаменитый еврейский писатель и поборник просвещения русского еврейства И.Б. Левинзон подчеркивал, что занятие ремеслами и земледелием всегда считалось еврейскими авторитетами наиболее благородным трудом. Он указывал на благоприятный момент, когда правительство дает евреям возможность вернуться к производительному труду, открывая перед ними взамен посредничества и торгашества доступ к новым отраслям, в особенности к земледелию. Левинзон взывал к своим единоплеменникам: "Изучайте ремесла, обогащайтесь знаниями, обрабатывайте землю подобно предкам вашим, ибо только она дает счастье и благоденствие человеку!". [178]

     Поддержка политики привлечения евреев к земледелию была не только моральной, но и материальной. Одним из многих заметных филантропов, оказывавших помощь и поддержку еврейскому земледелию, был финансист и почетный гражданин Евзель Гинцбург. Он совершил для еврейских колоний много полезных дел. Так, в 1856 г. он передал министру государственных имуществ П.Д. Киселеву 20 билетов 5% займа на 10 тыс. руб. для того, чтобы проценты с этого капитала ежегодно использовались для награждения лучших евреев-земледельцев от его имени по усмотрению МГИ. Киселев доложил об этом Александру II, а он за "похвальный поступок" Гинцбурга повелел 2 июля 1856 г. объявить ему "высочайшее благоволение". Тогда же 24 еврея из херсонских колоний за успехи в земледелии получили денежные премии разного размера [179], что само по себе развеивает бытовавший в стране миф о полной неспособности евреев к аграрному труду.

     Заметную роль в развитии еврейского земледелия в России сыграли благотворительные организации.

     В 1880 г. в столице Российской империи Санкт-Петербурге было основано "Общество по распространению ремесленного и земледельческого труда среди евреев" (ОРТ). Идея создания такой организации принадлежала известному ученому Николаю Баксту, который видел решение проблемы выхода еврейского населения из нищеты в обучении людей полезным профессиям. Идея была поддержана крупнейшими финансистами и промышленниками России Самуилом Поляковым, Горацием Гинцбургом, Абрамом Заком, Леоном Розенталем и Меером Фринландом. Основным видом деятельности ОРТ была организация профессионального образования евреев и оказание помощи в приобретении инвентаря и обустройстве еврейских ремесленников и земледельцев. Так, к 1906 г. общая сумма ссуд полученная на эти цели земледельцами из южных и юго-западных еврейских колоний превысила 150 тыс. руб. По инициативе основателей ОРТ по всей России стали возникать еврейские профессионально-технические и земледельческие школы и курсы, многим выпускникам которых позже, уже после революции, предстояло сыграть важную роль при создании советских еврейских сельскохозяйственных поселений и автономий. [180]

     В сентябре 1891 г. в Лондоне бароном М. Гиршем было основано Еврейское колонизационное общество (ЕКО). Вначале ЕКО занималось помощью евреям-эмигрантам и основанием еврейских сельскохозяйственных колоний, в основном, в Аргентине и Канаде. Для осуществления эмиграции из России в сельскохозяйственные поселения на американском континенте и в Палестине ЕКО в 1904-1914 гг. создало 507 эмиграционных комитетов с центром в Петербурге. С 1896 г. деятельность ЕКО расширилась. Оно стало помогать развитию земледелия и ремесел в России. До 1914 г. ЕКО создало и финансировало около 40 технических и сельскохозяйственных школ в России. Его инструкторы работали в земледельческих еврейских поселениях России, где помогали совершенствовать методы ведения сельского хозяйства, вводили новые культуры и создавали кооперативы. Чтобы нововведениями воспользовался не только состоятельный класс земледельцев, но и беднейшая его часть облегчались условия кредита в колониях. Для этой цели колонистам выдавались небольшие ссуды на предметы хозяйственного инвентаря. Окончательно, однако, нужда в кредитах удовлетворялась путем взаимопомощи, посредством организации ссудосберегательных товариществ. [181]

1.5. Конец царского периода

     9 ноября 1906 г. по инициативе председателя Совета министров П.А. Столыпина был издан указ о порядке выхода крестьян из общины и закрепления в личную собственность надельной земли, который знаменовал собой начало аграрной реформы. Однако, когда возник вопрос о распространении реформы на еврейские колонии, администрация отнеслась к этому отрицательно и запретила еврейским колониям приобретение казенных участков при колониях, которые стали переходить к крестьянскому населению. Разъяснением Сената в октябре 1908 г. это бесправие еврейских колоний было подтверждено. [182]

     Несмотря на трудности и препятствия, в результате упорного труда евреев-колонистов были созданы достаточно прочные крестьянские хозяйства, которые пережили тяжелые годы Первой мировой, революции и Гражданской войны. Перед Первой мировой войной в колониях проживало 42 тыс. человек. [183]

     Начавшаяся 1 августа 1914 г. Первая мировая война тяжким бременем легла на колонии. Значительная часть мужского трудоспособного населения колоний была призвана на военную службу. Многие из них погибли или в результате ранений стали инвалидами. Количество посевных площадей и скота в хозяйствах резко уменьшилось. Хозяйства пришли в упадок. В это же время колонии получили пополнение за счет беженцев и выселенцев (изгнанных по безосновательному подозрению в шпионаже в пользу противника) из прифронтовой полосы. Так, в 1915 г. в колониях Новополтавке, Доброй и Ефингаре было размещено 134 семьи (569 человек). [184]

     Новые надежды для евреев-земледельцев, так же как для всех евреев России, появились в связи со свержением самодержавия в феврале 1917 г. Февральская революция уравняла евреев в правах с прочими гражданами. Однако надеждам не суждено было сбыться.

2. Советский период

2.1. Октябрьская революция, Гражданская война и их последствия

     Октябрьская революция и Гражданская война 1917-1921 гг. превратили Херсонскую и Екатеринославскую губернии в арену непрекращающихся боевых действий, которые сопровождались взрывом антисемитизма и массовыми кровавыми и разрушительными погромами. Петлюровцы, Добровольческая армия А. Деникина, многочисленные крестьянские банды, военные формированиями атаманов, анархисты Н. Махно, Красная армия, все они в большей или меньшей степени участвовали в погромах в городах, местечках и еврейских колониях. Для защиты от погромщиков в еврейских колониях создавались отряды самообороны. Однако чаще всего еврейская самооборона не могла противостоять гораздо более многочисленным и лучше вооруженным погромщикам. Погромам подверглись все еврейские колонии, но особенно кровавыми были погромы в колониях Трудолюбовке, где были заживо сожжены или расстреляны 175 человек, и Новополтавке, в которой погибло 120 человек. Колония Трудолюбовка была полностью разрушена и в последующем не восстанавливалась. Кроме участия в погромах, крестьяне соседних деревень вели агитацию и предпринимали действия, направленные на изгнание евреев из колоний с целью отбить у них всякую охоту к земледелию. [185]

     Советская власть осуждала погромы и реально с ними боролась. Именно поэтому далекие от политики евреи-земледельцы отдали свои симпатии большевикам и пошли на их поддержку и сотрудничество. Молодые колонисты сражались за эту власть в рядах Красной армии. Отряды самообороны приняли участие в уничтожении банд, действующих в районе еврейских колоний.

     Некоторую поддержку екатеринославских колонистов получило и крестьянское движение Н. Махно, выступавшее союзником большевиков в борьбе с Деникиным и Врангелем. Центром этого движения был район Гуляйполя, в который географически входили еврейские колонии Екатеринославской губернии. В армии повстанцев-махновцев были сформированы еврейские национальные части. [186] Однако участие евреев в крестьянском движении Н. Махно не спасло еврейские колонии от погромов махновцев.

     Гражданская война привела к всеобщему разорению, но особенно сильно от нее пострадали евреи. Положение колонистов было ужасным. Одни погибли от рук погромщиков, умерли от голода и эпидемий. Другие, спасаясь от погромов, ушли в большие города или покинули страну. Оставшиеся были покалечены и разорены. Сотни детей остались сиротами. Однако, несмотря на огромные потери от погромов, голода и болезней, еврейские земледельческие колонии не погибли в страшные годы Гражданской войны. Тогда они еще раз доказали свою состоятельность.

     Не лучше было положение евреев в городах и особенно местечках. Возникла так называемая еврейская "местечковая проблема", суть которой заключалась в том, что основная масса евреев в местечках, занимавшаяся индивидуальным ремеслом и торговлей, совершенно не вписывалась в коммунистический проект. Пришедшие к власти большевики лишили евреев возможности заниматься их привычной деятельностью. Значительная часть евреев в СССР в 1920-е гг. оказалась в худшем положении по сравнению с дореволюционным периодом. Положение усугублялось тем, что Конституция РСФСР 1918 г. давала гражданские права только рабочим и крестьянам - новым привилегированным классам страны. Деклассированные граждане (представители "старых" эксплуататорских классов, торговцы и др.) лишались избирательных прав. Эти граждане получили неофициальное название "лишенцы". Однако фактически они лишались не только права избирать и быть избранными, но и лишались автоматически многих гражданских прав. Например, лишенцы выселялись из коммунальных квартир, им не выдавались продуктовые карточки, либо же выдавались по самой низшей категории. Они не имели права получать пенсию и пособие по безработице. Дети лишенцев были лишены возможности учиться в старших классах и получать высшее образование. Большинство еврейского населения (мелкие торговцы, посредники, лица без определенных занятий и т.п.) стало лишенцами. Проблема экономической несостоятельности и бесперспективности еврейских местечек усугублялась из года в год. В целом материальное положение еврейского населения в начале 1920-х гг. было одним из худших среди национальных меньшинств европейской части страны. Все это увеличивало оппозиционность еврейского населения к советской власти, создало благоприятные условия для роста численности и политического влияния запрещенных советской властью сионистских партий и организаций. Спасаясь от нищеты и голода, сотни тысяч евреев вынуждены были покинуть родные места. Часть из них направилась к измученным войной еврейским колониям Херсонской и Екатеринославской губерний. В городах, среди деклассированного, лишенного заработков местечкового и городского населения проявился интерес к земледельческому труду, стали развиваться пригородное и приместечковое сельское хозяйство. [187]

     В то же время молодые сионисты-социалисты из организации Гехалуц (иврит - первопроходец, пионер), сыгравшей значительную роль в привлечении евреев к земледелию в советский период, создали первые сельскохозяйственные поселения-коммуны в Крыму (до 1954 г. входил в состав РСФСР): Тель-Хай, Мааян и Мишмар. [188] Жизнь в коммунах они рассматривали как подготовку к эмиграции в Палестину. Однако большая часть коммунаров так и не добралась туда. В 1926 г. давление властей на Гехалуц усилилось. Осенью 1927 г. общим собранием коммун был запрещен прием новых членов. Властям удалось заставить некоторых коммунаров выступить с обвинениями Гехалуц в антисоветской деятельности. Были проведены аресты руководства и активистов земледельческих коммун. В феврале 1928 г. Гехалуц был окончательно разгромлен, и его коммуны стали преобразовываться в колхозы. [189]

     Несмотря на большие трудности и отсутствие какой-либо помощи, переселенцы-энтузиасты устроились в старых колониях и построили десятки новых поселений с целью заняться там сельским хозяйством, создав важный прецедент для будущей уже советской колонизации.

     Следующий удар по еврейским колониям нанес разразившийся в 1921-1922 гг. в Южной Украине голод. Причины такого страшного бедствия были: разруха в результате Первой мировой и Гражданской войн, политика военного коммунизма и, наконец, страшная засуха, погубившая урожай. Население в еврейских колониях, которое составляло в 1916 г. 39 025 человек, сократилось в 1922 г. до 29 612 (на 24%). Число лошадей уменьшилось более чем на 70%, рогатого скота - на 51%, количество борон - на 73%. [190]

2.2. Восстановление еврейских колоний

     Голодная смерть реально угрожала десяткам миллионов людей, и советское правительство вынуждено было официально обратиться за помощью к мировой общественности. Первую реальную помощь колониям стали оказывать зарубежные еврейские организации, из которых самым важным был Американский еврейский объединенный распределительный комитет (Джойнт). Начался длительный этап сотрудничества международных еврейских организаций и советской власти.

     Зарубежные организации и созданный 9 июня 1920 г. Всероссийский еврейский общественный комитет по оказанию помощи пострадавшим от погромов и стихийных бедствий (Евобщестком; на идише - Идгезком) начали оказывать поддержку пострадавшим от погромов и голода. В еврейских колониях производилась раздача продуктов, лекарств, одежды и других вещей нуждавшимся жителям, создавались и содержались детские дома для сирот и специальные столовые для голодающих. [191]

     Еврейские организации были заинтересованы в физическом спасении и экономическом возрождении своих собратьев. Они проявляли большой интерес к большевистским планам создания еврейской территориальной автономии в составе Советского Союза. Тогда вопрос о месте для строительства еврейского государства не был окончательно решен, а масштабы советских планов были не меньше палестинских.

     Советские власти стремились получить моральную и финансовую поддержку мирового еврейства, особенно американского. Привлекая на свою сторону мировое еврейство, власти рассчитывали с его помощью поправить свои внешнеполитические позиции и выйти из международной изоляции. Большие надежды возлагались и на то, что евреи в СССР и за рубежом переключат свое внимание от сионизма на проект создания еврейского национального очага на территории СССР, что обещало принести немалую политическую и экономическую выгоду.

     В сентябре 1922 г. нью-йоркский штаб Джойнта одобрил проект восстановления еврейских колоний Южной Украины. Джойнт заключил соглашение с советским правительством о реализации проекта. Соглашение позволяло Джойнту выбирать районы для оказания помощи, беспрепятственно ввозить необходимые товары и персонал, свободно набирать штат своих сотрудников в Украине. Возглавил работы доктор Джозеф (Иосиф Борисович) Розен, выдающийся американский агроном российско-еврейского происхождения. [192] Большую помощь в восстановлении еврейских колоний оказывали и другие международные еврейские благотворительные организации, в частности ЕКО. [193]

     К новому году из Нью-Йорка в Одессу было доставлено 86 тракторов. Четыре трактора были переданы правительству Украины, семь - распределены в Крыму. Остальные 75 тракторов были использованы для организации семи тракторных колонн. Их базы, включающие ремонтные мастерские и хранилища топлива, были построены в колониях, расположенных вблизи от железнодорожных станций. В зону обслуживания каждой тракторной колонны, были включены не только еврейские земледельческие колонии, но также украинские деревни и немецкие колонии, расположенные в радиусе 17 верст от тракторной базы. Всего обслуживалось 38 еврейских колоний и 72 нееврейские деревни или 29 485 крестьянских хозяйств. Центром всего проекта была колония Новополтавка, в которой располагались конторы, школа трактористов, центральная ремонтная мастерская, склады и хранилища. Семь опытных американских инструкторов, владевших русским языком, обучали крестьян вождению тракторов. В первую же посевную 1923 г. тракторы вспахали более 40 тыс. га земли. [194]

     Джойнт не имел ни сил, ни средств, чтобы работать с отдельными крестьянскими хозяйствами. Поэтому основной упор был сделан на кооперацию крестьянства. Крестьяне, быстро понявшие преимущества тракторов, к 1923 г. на добровольной основе создали 18 сельскохозяйственных кооперативов, сотрудничавших с Джойнтом. Причем сотрудничество распространялось не только на использование тракторов, но и на создание перерабатывающих предприятий (сыроварни и маслобойни), введение новых сельскохозяйственных культур, внедрение сортовых семян и шестипольного севооборота, оказание агрономической и кредитной помощи. Весь комплекс работ позволил значительно повысить эффективность еврейских хозяйств в колониях. Джойнт кредитовал кооперативы на весьма льготных условиях. За использование техники кооперативы расплачивались с Джойнтом натуроплатой - по пять пудов ржи с десятины. Рожь, полученная от кооперативов, шла на создание страхового запаса продовольствия для еврейских колоний и главных городов Юга Украины. [195]

     Первая крупномасштабная тракторная кампания в стране увенчалась крупным успехом. Еврейские колонии были быстро восстановлены. Их общее экономическое состояние было значительно выше, чем состояние окрестных сел. Результаты кампании вызвали повышенный интерес советского руководства. Новый способ использования техники в тракторных колоннах и их связка с кооперативами были в последующем применены советским правительством при создании машинно-тракторных станций (МТС) и колхозов. Однако этот исторический факт замалчивается. Советские власти не хотели связывать важное для них мероприятие с еврейским прототипом, а Джойнт считал, что его опыт был использован с большими искажениями, приведшими к упадку сельского хозяйства.

2.3. Начало советской еврейской колонизации

     Успех еврейских колоний и инициативы евреев по поселению на землю (к земледелию до начала организованной поддержки властями перешло 45 тыс. евреев [196]), катастрофическое положение евреев в западных губерниях, стремление снизить социальную напряженность и привлечь еврейские массы на свою сторону подтолкнули советское руководство к разработке плана превращения еврейских "нетрудовых элементов" в крестьян. В то время промышленность страны, разрушенная в годы Гражданской войны, еще не была восстановлена, поэтому практически единственным способом вовлечения евреев в производственную сферу была их аграризация. Этому способствовало наличие достаточных площадей пустующих земель, пригодных для сельскохозяйственного использования. Однако, как уже подчеркивалось ранее, перевод значительной части городского населения в сельское в перспективе не являлся эффективным. Он мог использоваться лишь для решения краткосрочных проблем еврейского населения местечек и городов в 1920-е гг.

     Основными задачами плана были:
     - расширение старых еврейских земледельческих колоний Екатеринославской и Херсонской губерний;
     - создание новых еврейских сельскохозяйственных поселений (поселков) на пустующих землях (колонизационных фондах), прежде всего находящихся в районах существующих еврейских колоний;
     - создание поселенческих районов с компактным еврейским крестьянским населением на Юге Украины и Северном Крыму на базе старых и новых еврейских сельскохозяйственных поселений;
     - переселение евреев в новые районы;
     - организация сельскохозяйственных коллективов (сначала коммун, товариществ по совместной обработке земли и артелей, затем колхозов).

     У молодого советского государства для реализации программы собственных финансовых средств было недостаточно, поэтому руководство страны открыто ориентировалось при этом на приток средств из-за границы.

     Реализация плана позволяла:
     - привлечь часть деклассированного, лишенного заработков и гражданских прав местечкового и городского еврейского населения к производительному земледельческому труду.
     - создать в советской стране альтернативу программы сионизма.
     - освоить целинные земли, создать передовую по тому времени инфраструктуру и внедрить перспективные технологии в сельском хозяйстве и сфере переработки сельскохозяйственного сырья.
     - заложить основы коллективизации, так как практически все переселенцы объединялись в сельскохозяйственные коллективы.
     - привлечь симпатии советской и международной еврейской общественности к СССР и тем самым усилить советское влияние в еврейской среде.

     С самого начала советское правительство поставило перед собой грандиозную задачу: переселить "на землю" за десять лет полмиллиона евреев. Для этого выделялись земельные фонды в основном на Юге Украины и в Северном Крыму. При благоприятных результатах переселения предполагалось создание на этих территориях еврейской автономной области или даже республики. [197]

     Евреи не были единственной планово переселяемой группой населения. "Избыточность" населения в некоторых областях РСФСР, Украины и Белоруссии на тот период времени исчислялась многими миллионами человек. Поэтому в середине 1920-х гг. советское руководство серьезно занималось "аграрным переселением". Для планирования и осуществления переселения в 1924 г. был создан специальный государственный орган - Всесоюзный переселенческий комитет при ЦИК СССР. [198]

     В связи с остро стоящим в те годы вопросом о землеустройстве еврейского населения и желанием советского руководства привлечь значительную зарубежную материальную помощь, для реализации планов еврейской аграрной колонизации 29 августа 1924 г., при Президиуме Совета национальностей ВЦИК (высший орган государственной власти) был создан специальный Комитет землеустройства евреев-трудящихся (КомЗЕТ), а 17 января 1925 г. в Москве в помощь КомЗЕТу по инициативе партийных кругов образовалось формально неправительственное Общество землеустройства еврейских трудящихся (ОЗЕТ). Во главе КомЗЕТа и ОЗЕТа встали авторитетные старые большевики, включая неевреев. КомЗЕТ возглавил П.Г. Смидович, а ОЗЕТ - сначала Ю. Ларин, затем - С.М. Диманштейн. Очень скоро были созданы отделения ОЗЕТ не только в союзных республиках, но и за рубежом. В руководство ОЗЕТа в центре и на местах входили известные общественные деятели. Так, членами правления МосОЗЕТа были В. Маяковский и С. Михоэлс. Постепенно за КомЗЕТом осталось стратегическое и частично идеологическое планирование еврейской поселенческой деятельности в СССР, а в ОЗЕТ сосредоточилась вся практическая деятельность. [199], [200]

     Для подготовки населения страны к переселению евреев на землю и борьбы с антисемитизмом, привлечения значительных масс еврейского народа к колонизации и сбору средств на ее реализацию была проведена широкая пропагандистская кампания как внутри страны, так и за ее пределами. Выпускалась и распространялась пропагандистская литература, широко использовалась периодическая печать и радио, организовывались собрания, митинги и выставки. Евреи-переселенцы, несмотря на их незначительное количество, стали главными героями советского еврейского искусства и литературы. ОЗЕТ впервые применил такую форму массового сбора средств внутри СССР как всесоюзные лотереи, принесшие в фонд переселенческого движения миллионы рублей. Еврейская общественность страны встретила план национально-аграрной автономии с энтузиазмом. [201]

     План был поддержан и существенной частью мировой еврейской общественности. Зарубежных евреев привлекали возможность оказания помощи своим попавшим в беду братьям, уникальность явления землеустройства евреев в мировой истории, перспектива создания еврейского национально-территориального образования в СССР.

     В июле 1924 г. для содействия в организации еврейских сельскохозяйственных поселений в Советском Союзе Джойнтом была создана специальная организация Агро-Джойнт во главе с Д. Розеном со штаб-квартирой в Москве. В Харькове, Одессе, Киеве, Кривом Роге и Симферополе открылись отделения Агро-Джойнта, а в Джанкое - его завод по ремонту сельскохозяйственной техники. В пик своей деятельности в конце 1920-х гг. Агро-Джойнт содержал 3 тыс. работников. Единственным постоянно проживающим в СССР американцем был директор (с 1927 г. - президент) Д. Розен, остальные служащие набирались из советских граждан. Заместителем Розена по агрономической части был Самуил Любарский, по юридической - Иехизкиель Гроер, по финансам - Михаил Ратнер. Нью-йоркские руководители Джойнта наезжали в СССР с инспекциями. Американцев возили по новым поселениям, демонстрируя успехи вчерашних лавочников в сельском хозяйстве. К финансированию проекта подключились ЕКО, ОРТ, ИКОР (американская общественная организация помощи еврейскому землеустройству в СССР) и др. Еврейские зарубежные организации и фонды взяли на себя основную часть финансирования плана переселения на землю. Так, в 1925-1929 гг. в Крыму 86% расходов на переселенческую политику приходилось на средства, полученные из-за рубежа. [202], [203] Кроме того, эти международные организации способствовали развитию сельскохозяйственного образования еврейской молодежи.

     Помощь в деле обучения и медицинского обслуживания населения еврейских поселений оказывалась международными благотворительными организациями безвозмездно. Другие виды помощи (строительство дома, покупка инвентаря, семян, скота, домашней птицы и пр.), как правило, предоставлялись в виде льготных ссуд, которые возвращались переселенцами из урожая. Это являлось принципиальной особенностью работы этих организаций, которые считали, что безвозмездная помощь развращает евреев-переселенцев. Так, ссуды Агро-Джойнта выдавались на разные сроки под 3% в год. Обычно ссуды выдавались переселенческим коллективам. Агро-Джойнт вступал во взаимоотношения с ними только после того, как они получали землю и прибывали на место проживания. Евреи, поселявшиеся на землю, пользовались всеми правами и льготами, установленными для новопереселенцев: освобождались на три года от налогов, воинской повинности; пользовались льготным тарифом для переезда людей и перевозки грузов. Земли для еврейской колонизации отводились правительством и отдавались поселенцам в постоянное трудовое пользование. Начиная с 1929 г., Агро-Джойнт отпускал средства уже только как заем советскому государству, которое принимало на себя обязательство финансировать из этих средств еврейскую колонизацию. Еврейские переселенцы кредитовались уже не Агро-Джойнтом напрямую, а советским государством. [204]

     Намеченный план с самого начала сопровождался большими трудностями, но выполнялся довольно быстрыми темпами. Количество заявок на переселение превосходило реальные возможности переселенческих организаций, но порой в списки желающих и нуждающихся в переселении включали людей в добровольно-принудительном порядке. К переселению привлекались, главным образом, лица без определенных занятий, мелкие торговцы, представители наиболее отсталых слоев населения, не находящих себе применения в местах их постоянного жительства, преимущественно в еврейских местечках. Число таких людей значительно возросло в результате свертывания НЭПа. Тем, кто шел работать в сельскохозяйственные поселения, также прощалось их "буржуазное прошлое". Президиум ЦИК СССР для стимуляции еврейского переселенчества в своих решениях от 10 и 28 января 1928 г. возвращал избирательные права лишенцам, поселившимся на землях переселенческого фонда КомЗЕТа. Лишенцы получили шанс вернуться к нормальным условиям жизни. В первые годы социально-классовый состав переселенцев был таков: 50% - торговцы, 20% - ремесленники, 10% - рабочие, 15% - неопределенных занятий, 5% - интеллигенты. [205] В последующем состав переселенцев улучшился: количество торговцев уменьшилось и увеличилась доля рабочих и кустарных специальностей. Но и в этот период прибывавшие на новое место евреи не были приспособлены к сельскохозяйственному труду.

     На новом месте переселенцы сталкивались с очень большими трудностями. Сказывалось отсутствие опыта крестьянского труда, недочеты в работе переселенческих организаций и государственных органов, приходилось бороться за выживание в безводной степи, в условиях хозяйственной и бытовой неустроенности, враждебности местного крестьянства. Далеко не все бывшие обитатели еврейских местечек выдерживали взвалившиеся на них новые тяготы. Однако большинство переселенцев, стремясь вырваться из замкнутого круга местечковой нищеты, несмотря на трудности, осваивались на новом месте жительства, строили дома, прокладывали дороги и обрабатывали землю для будущих урожаев. Для достижения положительных результатов переселения упор делался на применение наиболее передовых методов агрономии и современной сельскохозяйственной техники, которые должны были компенсировать отсутствие у евреев-переселенцев земледельческих навыков. Еврейские международные организации обеспечивали колонии и вновь образованные поселения редкими тогда тракторами, паровыми молотилками, сортировщиками и веялками, ремонтными мастерскими, инструкторами, скотом, семенами и саженцами. Особое внимание уделялось электрификации созданных поселений, развитию там промышленного виноградарства, садоводства и птицеводства. Были построены десятки водонапорных башен, вырыто сотни колодцев, что решало сложную задачу обеспечения засушливых районов водой. В поселениях были построены и работали предприятия по переработке молочных продуктов, маслобойные, кожевенные и черепичные заводы.

     В 1927 г. в Украине насчитывалось уже 48 новых поселений с населением примерно в 35 тыс. человек, занимавших 100 тыс. га земли. [206] Быстро росли старые еврейские колонии. В Крыму к 1928 г. переселенцами-евреями было создано 88 новых поселений в среднем по 45 дворов. Только осенью того года было поднято 68 тыс. га целины в степной части Крыма. [207]

     Воодушевленные идеей еврейских поселений, в СССР приезжали даже евреи из других стран. Примерно 75 человек вернулись из Палестины и основали в Евпаторийском районе Крымской АССР коммуну "Войо Нова" ("Новый путь"). [208]

     В 1929 г. началась коллективизация крестьянства. Темпы коллективизации, заданные властями, в еврейских селах были много выше, чем в среднем по Украине и в Крыму. Коллективизация не пришлась по душе ни переселенцам, ни руководителям международных еврейских организаций. Добро, нажитое тяжелым трудом, и средства благотворителей должны были пойти прахом. После небезызвестного постановления ЦК ВКП(б) "О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении" с еврейских колхозов вышло почти 80% крестьян. [209] Параллельно с организацией колхозов в старых колониях прошло массовое раскулачивание. Репрессировали тех, кто был объявлен кулаком или подкулачником, или не хотел вступать в колхоз. В тюрьмы, лагеря и на высылку попало немало трудолюбивых, знающих крестьянское дело людей. В новых поселениях были разрушены существовавшие в них формы добровольной кооперации. Насильственное изъятие зерна из вновь организованных еврейских колхозов привело в 1932-33 гг., как и везде в Украине, к массовому голоду с гибелью людей. По данным Одесского областного комитета партии, в марте 1933 г. среди десяти районов с наиболее высокой смертностью от недоедания был Калининдорфский район; только в селе Штерндорф (Малая Сейдеменуха) этого района в 1932-33 гг. от голода умерли (по официальным, заведомо заниженным данным) 30 человек. [210] Голод свирепствовал на фоне резко уменьшившейся из-за мирового экономического кризиса помощи международных еврейских организаций. Эти события вызвали массовое недовольство и бегство крестьян в города. Начались массовые репрессии. За украденные несколько килограмм пшеницы для голодных детей крестьяне осуждались на 5-10 лет. Проводились массовые обыски. Конфисковывали все продукты питания. Недостаточная активность в изъятии хлеба из колхозов, домов колхозников и единоличников, любые попытки защитить крестьян строго преследовались. Арестовывались как рядовые члены колхозов, так и руководство колхозов, сельсоветов и районов.

     Только к середине 1930-х гг., преодолев страшные последствия коллективизации, колхозное производство, хотя и медленно, но стало налаживаться, жизнь в колониях и поселениях улучшилась. Благодаря применению наиболее передовых в тот период методов агрономии и сельскохозяйственной техники, еврейские колхозы стали набирать силу. Некоторые из них стали передовыми, процветающими, непременными участниками и призерами Всесоюзных сельскохозяйственных выставок в Москве.

2.4. Создание еврейских национальных сельских советов и районов

В 1924-1938 гг. в Украине и в Крыму было образовано 217 поселков, в которых осели около 14 тыс. еврейских семей. Там на деньги Агро-Джойнт было построено 299 общественных зданий, 10 тыс. домов, 8100 квартир. Для создания нормальной инфраструктуры в поселениях было возведено 55 водонапорных башен, вырыто 157 глубоких и 892 небольших колодцев. [211] Таким образом были организованы целые поселенческие массивы с компактно проживающим там еврейским населением. Это позволило создать сначала еврейские национальные сельские советы, а затем и районы. К 1931 г. в Украине было 107 еврейских сельсоветов. [212] Многое из того, что было создано в те годы, служит людям до сих пор.

Карта еврейских национальных районов и отделных поселений Юга Украины и Крыма. 1937 г.
(1 - Калининдорфский, 2 - Новозлатопольский, 3 - Сталиндорфский, 4 - Фрайдорфский, 5 - Лариндорфский районы)

     В 1927 г. был образован первый в Советском Союзе еврейский национальный район - Калининдорфский. Его центром стала колония Большая Сейдеменуха, переименованная в Калининдорф. В район входили 39 еврейских и 8 нееврейских поселений, из которых самыми крупными были старые колонии Херсонской губернии. [213]

     В 1929 г. был образован Новозлатопольский еврейский национальный район, объединивший 12 старых колоний Екатеринославской губернии и 25 переселенческих поселков. [214]

     В феврале 1930 г. на основе прежних еврейских сельскохозяйственных колоний (Излучистая, Нововитебск, Новожитомир, Новоковно, Новоподольск, Каменка) бывшего Криворожского округа был образован Излучистский еврейский национальный район. Через год район был переименован в Сталиндорфский, а райцентр был перенесен из Излучистой в новый переселенческий поселок Чемеринск, ставший Сталиндорфом. Новый район, занимавший площадь в 99 232 гектара, был самым большим из еврейских национальных районов Украины. [215]

     К 1930 г. евреи в Калининдорфском, Новозлатопольском и Сталиндорфском районах составляли большинство, соответственно 86%, 70% и 73%. [216]

     В Крыму, входящем тогда в состав РСФСР, в 1930 г. был образован Фрайдорфский еврейский национальный район, а в 1935 г. был создан второй еврейский национальный район - Лариндорфский. [217]

     В 1931 г. на территории еврейских национально-административных образований в Советской Украине, включая национальные местные советы, проживало около 250 тыс. евреев, то есть 14,2% еврейского населения Украины. [218] Советская практика еврейской сельскохозяйственной колонизации создала самую крупную в Европе армию еврейского крестьянства. Образование еврейских национальных районов и сельсоветов было с воодушевлением встречено еврейским населением страны.

     В созданных национальных сельских советах и районах проводилась провозглашенная коммунистами в 1923 г. на XII съезде РКП(б) политика коренизации, то есть обеспечение в них приоритета национальных языков и кадров. Управление, судопроизводство, обучение в школах, культурно-просветительская работа велись, в основном, на еврейском (идиш) языке. На этом же языке выходили районные многотиражные газеты. В Калининдорфе и Нововитебске педагогические техникумы готовили национальные кадры учителей, а агрономические техникумы в Новополтавке и Львово - агрономов, зоотехников, механизаторов и мелиораторов. В середине 1930-х гг. в центрах национальных районов появились общеобразовательные средние еврейские школы. Все еврейские поселения были радиофицированы, почти все электрифицированы, в каждом районе имелись кинопередвижки, открывались ленинские уголки, библиотеки и избы-читальни. В 1931 г. в Сталиндорфе начал работать первый в СССР колхозный еврейский театр. Несмотря на определенные достижения, жизнь и работа в колхозах была очень тяжелой. В колониях, и поселениях, как и по всей стране, велась широкая антирелигиозная кампания. Официальная атеистическая идеология государства была направлена против всех конфессий, в том числе и иудаизма. Жертвами террора большевиков стали раввины и меламеды колоний и поселений. В начале 1920-х гг. исчезло важное звено еврейского образования - хедеры. В конце этого десятилетия синагоги и молитвенные дома в колониях закрывались, а их помещения преобразовывались в клубы и другие общественные учреждения. В результате молодежь быстро отлучилась от религии. Перестали соблюдаться суббота, требования кашрута, обряды обрезания и другие заповеди. Многие евреи-земледельцы вступали в партию, комсомол, становились колхозными активистами. Их жизнь наполнялась политической и общественной работой, связанной с колхозным строительством, проведением политических кампаний и советских праздников. Однако верующие, прежде всего представители старшего поколения, собирались для молений в жилых домах, традиционные еврейские праздники отмечало почти все население колоний и поселений.

2.5. Свертывание еврейской колонизации и переход к политике ассимиляции

     Советская политика еврейской сельскохозяйственной колонизации, проводимая в 1920-1930 гг., позволила:
- выжить части еврейского населения, оказавшейся без средств к существованию;
- обустроить посредством "аграризации" десятки тысяч советских евреев, в первую очередь лишенцев, которые благодаря этому обрели новый социальный статус крестьянина-колхозника, распространившийся на их детей, позволяя им поступать в различные учебные заведения и работать на разнообразных предприятиях страны;
- ввести в сельскохозяйственный оборот значительную часть пустовавших земель;
- создать на них передовую по тому времени инфраструктуру (были построены десятки поселков; возведены добротное жилье, хозяйственные постройки, медицинские учреждения и учреждения культуры; проложены дороги);
- внедрить перспективные технологии в сельском хозяйстве и сфере переработки сельскохозяйственного сырья.
     При этом евреи продемонстрировали, что они могут не только торговать, но и успешно заниматься физическим трудом.

     И все же, несмотря на достигнутые успехи, до создания в Украине или в Крыму еврейской республики или области дело не дошло. Более того, с начала 1930-х гг. начался постепенный упадок еврейских сельскохозяйственных поселений, обусловленный рядом причин.

     Важной причиной неудачи еврейской колонизации стал хронически высокий отход переселенцев из мест расселения. Вначале основной причиной этого явления были не трудности работы на земле, а неподготовленность местных организаций к приему новых переселенцев грубое администрирование властей и их безразличие к нуждам простого труженика. Прибывшие переселенцы в течение многих месяцев, а порой и лет, не имели домов, сталкивались с нехваткой годной для питья воды, недостаточными размеры помощи, отсутствием медицинского обслуживания и культурно-бытовых учреждений и пр. Сказались также неподготовленность переселенцев к проживанию в новых условиях и вековые привычки к городской жизни. Однако к концу 1920-х гг. главным фактором, повлекшим отток переселенцев, была проведенная в еврейских поселениях коллективизация. Насильственная коллективизация привела к многочисленным бедствиям. Был утрачен всякий смысл добросовестного труда. Колхозники не чувствовали себя хозяевами, так как созданная коллективным трудом продукция не становилась собственностью коллектива. Практически все произведенное колхозом забиралась государством. Колхозники уже не были заинтересованы в результатах работы. Если раньше они заботливо относились к тому, что сами создавали своими руками на протяжении годов, то теперь они не видели в этом смысла. Стала широко распространяться бесхозяйственность и воровство. Подобная картина наблюдалась повсеместно. Невозможность прокормиться в голодные годы и постоянные трудности колхозной жизни гнали переселенцев в города. Текучесть кадров затронула все еврейские коллективные хозяйства. Это было общим явлением. В это время из колхозов бежали не только еврейские переселенцы из городов и местечек, но и потомственные крестьяне других национальностей, веками жившие на земле.

     Начавшаяся тогда же индустриализация нуждалась в рабочей силе. Село стало рассматриваться как источник ее пополнения в быстро растущих городах. "Отходники" быстро трудоустраивались на новом месте. В результате бурного развития индустрии была решена "местечковая проблема". Безработица в еврейских местечках была практически ликвидирована. Индустриализация втягивала также лишенцев, которые вместе с безработными местечек ранее пополняли ряды переселенцев. Существенно сказалась на отток традиционная тяга евреев к городской жизни и к образованию. Если раньше родители молодых людей были лишенцами, т.е. представителями "непролетарского элемента", то теперь они уже принадлежали к крестьянству. "Крестьянское" происхождение открывало молодежи дорогу в различные учебные заведения, в том числе и высшие. Благодаря быстрому росту в городах промышленности и количества учебных заведений "отходники" быстро трудоустраивались на новом месте или поступали на учебу. Необходимость в продолжении политики аграризации еврейского меньшинства отпала.

     Местные крестьяне враждебно воспринимали переселение евреев. Земли было мало, и борьба за нее была острой. На Юге Украины и в Крыму сотни тысяч коренных крестьян были безземельными. На их глазах еврейские переселенцы получали бесплатно земельные угодья, заграничную сельскохозяйственную технику, семена, породистый скот, тогда как им власти предлагали переселяться за Урал. Подогревало возмущение неумение евреев крестьянствовать, имевшиеся случаи сдачи земли в аренду и использования наемного труда. Резко возрос уровень антисемитизма. На этой почве между пришлым и местным населением происходили открытые столкновения: драки, поджоги, потравы посевов и т.д. Кроме того проект встретил сильное противодействие как украинских, так и крымских властей, которые не желали территориальных потерь в пользу еврейской автономии.

     Еще одной приметой кризиса в деле еврейской колонизации Юга Украины и Крыма стал Биробиджанский проект. Его началу послужило принятое 28 марта 1928 г. Президиумом ЦИК СССР постановление о выделении Биробиджанского района "для сплошного заселения трудящимися евреями". Главным доводом в пользу Биробиджанского проекта было стремление властей заселить необжитую пограничную территорию на Дальнем Востоке. Стратегическое значение этой территории было очевидным. Надежно охранять беспокойную границу без развитой инфраструктуры и продовольственной базы было невозможно. Власти также планировали начать эксплуатацию богатых природных ресурсов этого района и нуждались в трудовых ресурсах. Кроме того, руководство страны опасалось обострения антисемитизма в местах традиционного расселения евреев и стремилась уменьшить их численность в западной части страны. В то же время малообжитая территория Биробиджанского района не предвещала ощутимого недовольства еврейским переселением со стороны местного населения. С началом реализации Биробиджанского проекта в этот район была направлена большая часть средств, предназначенных для организации еврейских земледельческих поселений. Сказалось и сокращение финансирования из-за границы, вызванное международным экономическим кризисом и разочарованием в результатах происходившего.

     В результате выше перечисленного из переселенных 126 тыс. человек к 1937 г. на новых местах жительства в Крыму, Юге Украины и Биробиджане осталось только 42% или 53 тыс. человек. [219]

     Приблизительно с середины 1930-х гг. правящий режим, упрочив свое положение, отбросил политику коренизации и перешел к политике ассимиляции национальных меньшинств. В конституции СССР 1936 г. и разработанных на ее основе конституциях союзных республик национальные районы и сельсоветы не были узаконены. 17 декабря 1937 г. ЦК ВКП(б) принял постановление "О ликвидации национальных районов и сельсоветов". [220] В соответствии с духом времени "объяснялось", что многие из районов (еврейские, немецкие, финские, корейские, болгарские и т. д.) "были созданы врагами народа во вредительских целях". В результате все еврейские национальные районы и сельсоветы к 1939 г. были расформированы или преобразованы в обычные территориальные единицы и потеряли статус национальных. Была начата политика "интернационализации" еврейских колхозов, т.е. соединение их с нееврейскими. Поощрялось переселение неевреев в еврейские колонии и поселения и наоборот.

     16 апреля 1938 г. постановлением Президиума Верховного Совета СССР был ликвидирован Центральный Совет КомЗЕТа. Уже к середине 1930-х гг., по существу, утратило все свои функции ОЗЕТ. Оно было окончательно ликвидировано постановлением политбюро ЦК ВКП(б) от 11 мая 1938 г. как "притон для всяких контрреволюционных бундовских элементов, перебежчиков и шпионов". Вскоре начались репрессии в среде руководящего состава этих организаций, которых не спасли публичные коллективные и индивидуальные покаяния. Затем репрессии распространились на руководителей еврейских хозяйств и даже простых колхозников. [221], [222]

     Работа зарубежных еврейских организаций в Советском Союзе с самого начала проходила в обстановке недоверия и подозрительности со стороны партийных и советских органов, под постоянным надзором спецслужб. В годы сталинского террора враждебность к зарубежным еврейским организациям усилилась. 4 мая 1938 г. постановлением Политбюро ВКП(б) сталинское руководство страны обвинило Агро-Джойнт в шпионской деятельности и запретило деятельность этой организации. Советские власти также поступили с другими зарубежными еврейскими организациями (ЕКО, ОРТ и др.), оказывающими помощь в еврейской колонизации. Советская пропаганда немало сделала для их дискредитации. Многие сотрудники этих организаций, граждане СССР, были обвинены в шпионаже и арестованы. Большинство из них были расстреляны. Однако НКВД так и не решился арестовать директора Агро-Джойнта Д. Розена, хотя и считал его архишпионом, создателем разветвленной разведывательной сети в СССР. Не воспользовались даже письмом самого Розена в НКВД, в котором он брал на себя полную ответственность за действия своих арестованных подчиненных. Ему позволили приехать, подписать 1 октября 1938 г. договор с советским правительством о прекращении деятельности Агро-Джойнта, встретиться с семьями репрессированных и раздать им денежные пособия. [223], [224]

     В апреле 1938 г. вышло Постановление ЦК КП(б)У "О реорганизации национальных школ на Украине". Документ гласил, что национальные учебные заведения превратились в рассадники буржуазно-националистического влияния на учащихся. Функционирование этих школ признавалось нецелесообразным и вредным явлением. Началось повсеместное закрытие еврейских школ и перевод учащихся на русский или украинский языки обучения.

     Ликвидация всех еврейских учебных и многих культурных учреждений, преобразование еврейских национальных районов и сельсоветов в обычные, а также удаление евреев с постов в партийном и государственном аппарате в угоду другим "национальным кадрам", обвинения в разнообразных "уклонах" и их гибель в ходе чисток стало началом проведения политики государственного антисемитизма в СССР.

     Несмотря на некоторые особенности и определенные достижения, еврейские колхозы были частью малопроизводительного советского сельского хозяйства и таким же объектом бесхозяйственности, грубого администрирования, бюрократизма, репрессирования, как и все сельскохозяйственные предприятия страны. В результате еврейские колхозы в конце 1930-х годов оказались отброшены далеко назад в своем развитии.

2.6. Холокост. Последняя страница истории еврейских земледельческих колоний и поселений Юга Украины и Крыма.

     Самой трагической страницей в истории еврейских земледельческих колоний стала начавшаяся 22 июня 1941 г. война нацистской Германии с Советским Союзом. Одной из главных задач вторгшихся в Советский Союз нацистов являлось тотальное физическое уничтожение советских евреев. С началом Великой Отечественной войны все военнообязанное мужское население еврейских колоний было призвано в армию. Колонисты героически сражались на всех фронтах, на земле, на воде и в воздухе. Большая часть фронтовиков погибло в боях. Летом-осенью 1941 г. Красная армия терпела сокрушительные поражения. В августе 1941 г. немецкие войска стремительно приближались к еврейским колониям Юга Украины.

     В соответствии с приоритетами государственной эвакуационной политики из колоний организованно в тыл отправляли скот, имущество, средства производства колхозов, совхозов и МТС, молодежь предпризывного возраста.

     Колонисты, хотя и ожидали разных бед от немецкого нашествия, но все же не могли предвидеть поголовного истребления евреев. После заключения в 1939 г. пакта с Германией из советских средств массовой информации, включая еврейскую печать, полностью исчезла не только критика нацистской политики, но и какая бы то ни было информация о преследовании евреев в захваченных немцами странах Европы. Информация еврейских беженцев, которым удалось пересечь советскую границу, хотя и содержала сведения о преследованиях, но пока речь об уничтожении еврейского народа в Европе не шла. С началом войны с гитлеровской Германией подход советской прессы к этому вопросу практически не изменился. Она не считала нужным информировать своих читателей об уже известных к тому времени фактах массового уничтожения евреев, которые уже были совершены на оккупированных территориях Европы и СССР. В представлении многих немцы были такими, какими их знали по немецкой оккупации 1918 г. Немецкий оккупационный режим времен гражданской войны был единственным, кто не устраивал еврейских погромов и не допускал их. Кроме того, все знали, что в годы погромов немецкие колонисты оказывали помощь евреям. Евреи, как правило, находили убежище в немецких колониях. Еще одной важной причиной нерешительности и сомнения в необходимости эвакуации была крестьянская привязанность к своей земле, хозяйству, дому, устоявшемуся укладу сельской размеренной жизни.

     В этих условиях судьбы многих зависели от прозорливости, смелости и организаторских способностей их сельских руководителей. Основным вопросом являлось своевременное обеспечение колхозников лошадьми и телегами. Ряд руководителей еврейских колхозов взяли ответственность на себя и сумели организовать эвакуацию. Другие до последней минуты ожидали особого распоряжения вышестоящих органов, так и не смогли спасти своих земляков. Не всем тронувшимся в путь удалось уйти от стремительно наступавшего врага. Их действия не всегда были энергичными и целеустремленными. Следует учесть, что это были в основном старики, женщины и дети, лишившиеся более активных членов семей - мужчин, ушедших на фронт. Евреи-колхозники уходили медленно, передвигаясь на подводах и пешком, гоня впереди себя скот. Немецкая авиация безжалостно бомбила переправы и места скопления людей. Прорвавшиеся немецкие части и парашютные десанты перекрывали дороги. Значительной части беженцев пришлось вернуться домой, так как все пути на восток были отрезаны.

     В августе-октябре 1941 г все еврейские районы, все отдельные еврейские колонии и поселения Юга Украины и Крыма были оккупированы. После оккупации началось массовое открытое истребление еврейского населения. Основные исполнители приказов оккупационных властей об уничтожении евреев были местные полицейские подразделения, в короткие сроки созданные из местных жителей и отчасти военнопленных. Точных официальных данных о количестве погибших евреев нет. Часто на месте уничтожения еврейского населения какого-либо населенного пункта уничтожались не только местные евреи, но и евреи из ближайших населенных пунктов; не сумевшие уйти на восток и остановившиеся здесь евреи-беженцы из других областей страны; евреи, депортированные оккупантами из других мест, в частности из Бессарабии; цыгане; военнопленные, прежде всего евреи; партийные и советские работники и активисты. Расстрелянных погребали в могилах, заранее вырытых военнопленными или по принуждению самими жертвами, заброшенных степных колодцах, противотанковых рвах, естественных природных углублениях - оврагах и балках. После расстрела еврейского населения их имущество подверглось разграблению. Часть домов и дворовых построек разбирались на топливо, другие разрушались. В сохранившихся домах селились жители окрестных сел.

     Сталиндорфский район Днепропетровской области был оккупирован 14-17 августа 1941 г. Особенностью Холокоста в районе было то, что большую часть евреев района перед уничтожением оккупационные власти использовали на тяжелых работах. Для этой цели в ряде населенных пунктов были созданы гетто. После окончания уборки урожая все трудоспособные евреи ежедневно направлялись на строительство расположенного по соседству шоссе Кривой Рог - Днепропетровск. В середине апреля 1942 г. трудоспособные мужчины, женщины и подростки были переведены из гетто в трудовые лагеря, где они продолжали работать на строительстве шоссе. В конце мая 1942 г., после посевных работ, обитатели гетто, в основном дети и старики, были расстреляны. После окончания строительства участка шоссе евреи-узники трудовых лагерей в декабре 1942 - январе 1943 гг. были уничтожены. Всего в Сталиндорфском районе в период оккупации были расстреляны около 3900 евреев, примерно 53,5% довоенного еврейского населения района. [225]

     Калининдорфский район Николаевской области был оккупирован в конце августа 1941 г. Уничтожение еврейского населения, в отличие от других еврейских районов, происходило одновременно 16-18 сентября, спустя примерно три недели после оккупации. От рук нацистов и их прислужников в Калининдорфском районе в границах января 1939 г. погибло примерно 4100 евреев (53,1% довоенного еврейского населения). [226]

     Временная остановка линии фронта в сентябре на Днепре и на подступах к Мелитополю позволила эвакуироваться или бежать на восток страны значительной части еврейского населения Новозлатопольского района Запорожской области. 5 октября 1941 г. район был захвачен немецкими войсками. В начале января 1942 г. немцы согнали в Новозлатополь еврейское население близлежащих населенных пунктов и расстреляли их вместе с евреями райцентра. Всего погибло примерно 1300 евреев, около 27,7% довоенного еврейского населения Новозлатопольского района. [227]

     Немецко-фашистские захватчики оккупировали Фрайдорфский район в конце октября 1941 г. Еврейское население района было уничтожено в ноябре 1941 г. Всего погибло около 1060 евреев (48,2% их довоенной численности). 27 октября 1941 г. немецко-фашистские захватчики вступили в Лариндорфский район. Спустя несколько дней они приступили к регистрации и ликвидации еврейского населения. Уничтожение евреев затянулось до лета 1942 г. Всего в Лариндорфском районе было замучено и расстреляно примерно 1634 еврея (46,8% довоенной численности). [228]

     Из примерно 34 600 евреев-колхозников, проживавших на Юге Украины (Одесская, Кировоградская, Николаевская, Днепропетровская, Запорожская и Сталинская области) накануне войны в старых еврейских земледельческих колониях и новых еврейских сельскохозяйственных поселениях, от рук оккупантов и их помощников погибли приблизительно 17 430 (50,4%) человек. В еврейских поселениях Крыма накануне войны проживали 18 065 евреев-колхозников. Из них в период оккупации нацисты уничтожили примерно 8450 (46,8%) евреев [229]

     Освобождение еврейских колоний и поселений началось в сентябре 1943 г. и завершилось в апреле 1944 г. Внешне в них мало что изменилось. Только в домах евреев-колхозников жили уже другие люди, а еврейское имущество разграбили соседи. Возрождение бывших еврейских колоний и поселений власти не планировали. Предложение возродить после войны еврейскую автономию в Крыму использовали как предлог для уничтожения Еврейского антифашистского комитета. Советские власти стерли с географической карты еврейские названия, напоминавшие о том, что здесь когда-то жили евреи-крестьяне. Ефингар стал Плющевкой, Калининдорф превратился в Калининское, Фрайдорф переименован в Новоселовское и т.д.

     Евреи стали возвращаться в родные места. В живых осталось меньше половины населения колоний и поселений. Еврейское крестьянство понесло непоправимый урон. К погибшим на оккупированной территории добавилось погибшие фронтовики, а также погибшие и умершие по дороге и в местах эвакуации. Утратив надежду возродить прежнюю жизнь на старом месте, выжившие поселились в больших городах. Те же немногие, кто вернулся домой, вскоре покинули свои колонии и поселения, не в силах пережить ужас потери родных и близких людей. Большая часть вернувшихся переселилась в соседние города, а небольшая часть еврейских семей выехала на Дальний Восток в Еврейскую автономную область РСФСР, где власти пытались реанимировать биробиджанский проект, как альтернативу создания в 1948 г. государства Израиль.

     Почти повсеместно на свои средства родственники погибших установили памятники погибшим евреям с традиционной советской надписью "мирным советским гражданам". Упоминание слова "евреи" или присутствие какой-либо еврейской символики на памятниках погибшим советскими властями запрещалось. После падения коммунистического режима, с 1991 г. началась реставрация и установка новых памятников и памятных досок жертвам Холокоста с еврейской символикой и надписями на идиш, украинском и русском языках. Ежегодно, в день гибели, к памятникам приезжают евреи, чтобы вспомнить своих родных и близких.

     Война и сопровождавшая ее Катастрофа стали последней страницей истории еврейских земледельческих колоний и поселений Юга Украины и Крыма. Исчезло безвозвратно целое явление в российской, украинской и еврейской истории, но в памяти останутся неповторимый быт, образ жизни и духовный мир евреев-земледельцев.

     Литература:

1. Гессен Ю.И. Евреи в России. Очерки общественной, правовой и экономической жизни русских евреев. С.-Петербург. 1906. С. 13-27.
2. Земледелие среди евреев в России // Еврейская энциклопедия. Том 7. Издательство Брокгауз-Ефрон. С.-Петербург. С. 754.
3. Миндлин А. Евреи при Александре Первом // "Корни". Общественно-публицистический и культурно-просветительский журнал еврейских общин России, Украины и других стран СНГ. 2004. № 23. С. 3-5.
4. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Собрание первое. Том 28. 1804-1805. Санкт-Петербург. 1830. С. 731-737.
5. Державин Г.Р. Сочинения. Том 7. СПб.: Издание Императорской Академии наук, 1872. С. 292-330.
6. ПСЗ. Собрание первое. Том 28. 1804-1805. Санкт-Петербург. 1830. С. 137-140.
7. Шрадер Т.А. Очерки жизни шведских колонистов в России (ХIХ в.) // Скандинавские чтения 2006. Этнографические и культурно-исторические аспекты. Петербург. 2008. С. 238.
8. Бруцкус Б.Д. Еврейские земледельческие колонии. Санкт-Петербург. Издательство: тип. т-ва "Общество польза". 1909. С. 16.
9. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. Историческое, законодательное, административное и бытовое положение колоний со времени их возникновения до наших дней. 1807-1887 г. Санкт-Петербург. 1887. С. 25-26, 29.
10. Главы из истории и культуры евреев восточной Европы. Части 5-6. Тель-Авив. Открытый университет. 1995. С. 229.
11. История сельского хозяйства России, от времен исторических до 1850 года. Сочинение О. Турчиновича. Санкт-Петербург. 1854. С. 86.
12. Никитин. В.Н. Евреи земледельцы. С. 7, 8, 16.
13. Там же. С. XII, 8-12, 45.
14. Там же. С. 109.
15. Там же. С. 27-30.
16. Там же. С. 32-39.
17. Попечительный комитет об иностранных поселенцах Южного края России. 1799 - 1876. Т. 1. Аннотированная опись дел 1799 - 1818 г. Одесса, 1998.
18. Никитин. В.Н. Евреи земледельцы. С. 109-110, 144.
19. ПСЗ. Том 38. 1822-1823. Санкт-Петербург. 1830. С. 910-911.
20. Боровой С.Я. Еврейская земледельческая колонизация в старой России. М.: Издание Сабашниковых, 1928. С. 91.
21. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 121, 129.
22. Кандель Ф. Очерк времен и событий. Очерк пятый // Электронный ресурс: http://www.chassidus.ru/library/history/kandel/2_5.htm
23. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 126-128.
24. Гессен Ю. Рекрутская повинность // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. Санкт-Петербург, 1906-1913.
25. ПСЗ. Собрание второе. Том IV. 1829. Санкт-Петербург. 1830. С. 539-543.
26. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 185-186.
27. Там же. С. 190-192.
28. Коновалова О. Предисловие // Попечительный Комитет об иностранных поселенцах Южного края России 1799-1876. Аннотированная опись дел 1836-1839 гг. Государственный архив Одесской области; Институт Германских и Восточноевропейских исследований, Гёттинген (Германия). Одесса "Астропринт", 2002. Т. 5. 360 с.
29. ПСЗ. Собрание второе. Том 10. 1835. Санкт-Петербург. 1836. С. 308-323.
30. Лернер О.М. Евреи в Новороссийском крае. Исторические очерки. Одесса, 1901. С. 69.
31. Списки населенных мест Херсонской губернии (по сведениям 1859 г.). Санкт-Петербург. 1868, С. LXXI.
32. ПСЗ. Собрание второе. Том XII. Отделение первое. 1837. Санкт-Петербург. 1838. С. 33-34.
33. ПСЗ. Собрание второе. Том XI. Отделение второе. 1836. Санкт-Петербург. 1837. С. 223-224.
34. ПСЗ. Собрание второе. Том XII. Отделение первое. 1837. Санкт-Петербург. 1838. С. 34.
35. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 209.
36. ПСЗ. Собрание второе. Том XII. Отделение первое. 1837. Санкт-Петербург. 1838. С. 33-34.
37. Там же. С. 324.
38. Коновалова О. Предисловие.
39. ПСЗ. Собрание второе. Том 12. Отделение второе. 1837. Санкт-Петербург. 1838. С. 852-855.
40. Там же. С. 247-248.
41. Кандель Ф. Очерк времен и событий. Очерк восьмой. // Электронный ресурс: http://www.chassidus.ru/library/history/kandel/2_8.htm
42. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 254, 263, 277.
43. ПСЗ. Собрание второе. Том 19. Отделение первое. 1844. Санкт-Петербург. 1845. С. 910-917.
44. ПСЗ. Собрание второе. Том 21. Отделение второе. 1846. Санкт-Петербург. 1847. С. 389.
45. Попечительство над свободными сельскими обывателями. Приложение 11 к с. 205 // Историческое обозрение пятидесятилетней деятельности Министерства государственных имуществ 1837-1887. Часть 2. Санкт-Петербург. 1888. С. 192-193.
46. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 300.
47. Бруцкус Б.Д. Еврейские земледельческие поселения Екатеринославской губернии. Санкт-Петербург. Тип. "Экономия", 1913. С. 1-5.
48. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 393.
49. ПСЗ. Собрание второе. Том 22. Отделение первое. 1847. Санкт-Петербург. 1848. С. 177-181.
50. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 351, 383-385.
51. Там же. С. 547.
52. Еврейские земледельческие колонии // Энциклопедический словарь. Том 11а. Издатели Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. С.-Петербург. 1894. С. 481.
53. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 474-475.
54. ПСЗ. Собрание второе. Том 27. Отделение первое. 1852. Санкт-Петербург. 1853. С. 526.
55. ПСЗ. Собрание второе. Том 41. Отделение первое. 1866. Санкт-Петербург. 1868. С. 609.
56. ПСЗ. Собрание второе. Том 40. Отделение первое. 1865. Санкт-Петербург. 1867. С. 191.
57. ПСЗ. Собрание второе. Том 42. Отделение первое. 1867. Санкт-Петербург. 1871. С. 46.
58. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 562, 566.
59. Боровой С.Я. Еврейская земледельческая колонизация в старой России. С. 167-168.
60. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. XII.
61. Думошевский А. Евреи-земледельцы в России // Вестник Императорского географического общества. 1859 г. Номер 10. С.-Петербург. Типография В. Безобразова и комп. 1859. С. 80-81.
62. Осипов С. Еврейские земледельческие колонии в Новороссии. Северный вестник. Октябрь №10. С.-Петербург. 1890. С. 59-60.
63. Боровой С.Я. Еврейская земледельческая колонизация в старой России. С. 161.
64. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 265, 342, 573-574.
65. ПСЗ. Собрание второе. Том 46. Отделение первое. 1871. Санкт-Петербург. 1874. С. 813-819.
66. ПСЗ. Собрание второе. Том 55. Отделение первое. Том 55 (19 февраля 1880 - 28 февраля 1881) С.-Петербург 1884. Дополнение к тому 52. С. 15.
67. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 640.
68. Левитас И.М. Герои и жертвы. К. Астарта, 1997. // Электронный ресурс: http://www.bizslovo.org/content/index.php/ru/personalii/203-levitas/746-georgievskie-kavalery.html
69. Сборник материалов об экономическом положении евреев в России. Том I. Издание Еврейского колонизационного общества. С.-Петербург. 1904. С. 149.
70. Житецкий И.А. Евреи в Южной России. Формы труда у евреев в Южной России. (Историко-этнографические заметки) Киев: типо-лит. Имп. ун-та Св. Владимира, 1901. С. 43.
71. Коновалова О.В. Колонисты Юга России в конфликте с законом (1800-1818 гг.) / О. В. Коновалова // Вопросы германской истории. 2007. С. 79-107.
72. Оршанский И.Г. Евреи в России, очерки экономического и общественного быта русских евреев. Санкт-Петербург. 1877. С. 115-116.
73. Думошевский А. Евреи-земледельцы в России // Вестник императорского русского географического общества. 1859. Часть 27. Санкт-Петербург. 1859. С. 88-89.
74. Боровой С.Я. Еврейская земледельческая колонизация в старой России. С. 68, 143.
75. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 646, 666.
76. Еврейские земледельческие колонии // Энциклопедический словарь. Том XIa. Издатели Брокгауз и Ефрон. С.-Петербург. 1894. С. 482.
77. Шитюк М.М., Щукін В.В. Єврейське населення Херсонської губернії в ХІХ - на початку ХХ століть. Миколаїв. Видавництво Ірини Гудим. 2008. С. 115.
78. Полищук М. Евреи Одессы и Новороссии (Социально-политическая история евреев Одессы и других городов Новороссии 1881-1904. М.; Иерусалим, 2002. С. 58.
79. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 647, XIV.
80. "Временные правила" // Краткая еврейская энциклопедия (КЕЭ). Т. 1. Кол. 477-478.
81. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 667-668.
82. Еврейские земледельческие колонии // Энциклопедический словарь. Том XIa. Издатели Брокгауз и Ефрон. С.-Петербург. 1894. С. 482.
83. Слиозберг Г.Б. Дела минувших дней. Записки русского еврея. Том 1. Париж. 1933. С. 296-300.
84. Жидівські хліборобські слободи // Рідний край. Київ. 1908. №42. С. 4.
85. Сборник материалов об экономическом положении евреев в России. Том 1. Издание Еврейского колонизационного общества. С.-Петербург. 1904. С. 18.
86. Шитюк М.М., Щукін В.В. Єврейське населення Херсоньскої губернії в XIX - на початку XX століть. Миколаїв, 2008. С. 119.
87. ПСЗ. Собрание третье. Том 24. Отделение первое. 1904. Санкт-Петербург. 1907. С. 573-574.
88. Шайкин И.М. Маленькая столица или еврейская земледельческая колония Нагартав // IV Миколаївська обласна краєзнавча конференція. Історія, етнографія, культура. Нові дослідження. Миколаїв, 2002. С. 234.
89. Осипова С. Столетие еврейской земледельческой колонизации в России // Научно-литературный сборник "Будущности". Т. IV. 1903. С. 90-91.
90. Боровой С.Я. Еврейская земледельческая колонизация в старой России. С. 196.
91. Земцов М.Е. Еврейские крестьяне: Краткий очерк экономич. положения евреев-земледельцев Екатеринослав. губернии. Санкт-Петербург. 1908. С. 33-35.
92. Сборник материалов об экономическом положении евреев в России. С. 18.
93. Там же. С. 21.
94. Земцов М.Е. Еврейские крестьяне. С. 40.
95. Бруцкус Б.Д. Еврейские земледельческие поселения Екатеринославской губернии. Санкт-Петербург. Тип. "Экономия", 1913. С. 19.
96. Аренда в еврейских земледельческих колониях в России. Еврейская Энциклопедия Брокгауза-Ефрона. Санкт-Петербург. 1908-1913.
97. Карагодин А. Еврейские колонии Александровского уезда Екатеринославской губернии во второй половине ХІХ в. / Еврейское население Юга Украины. Ежегодник. Исследования, воспоминания, документы // Харьков-Запорожье: Еврейский мир. 1998. С. 115.
98. Пасик Я. Бронштейны, Громоклей, Яновка // Электронный ресурс: http://evkol.ucoz.com/y_pasik-trotsky.htm
99. Еврейские земледельческие колонии. Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890-1916 гг.). Т. 11А (22). СПб. 1894.
100. Карагодин А. Еврейские колонии Александровского уезда Екатеринославской губернии во второй половине XIX века. С. 115.
101. Гончаров В.В. Еврейская сельскохозяйственная колонизация Мариупольского уезда Екатеринославской губернии во II половине XIX в. // Вісник Донецького університету. Серія Б. Гуманітарні науки. 1998. № 2. С. 13-16.
102. Бруцкус Б.Д. Еврейские земледельческие поселения Екатеринославской губернии. С. 38.
103. Сборник материалов об экономическом положении евреев в России. Том 1. Издание ЕКО. С.-Петербург. 1904. С. 25.
104. Земцов М.Е. Еврейские крестьяне. С. 43.
105. Бруцкус Б.Д. Еврейские земледельческие поселения Екатеринославской губернии. С. 42.
106. Сборник материалов об экономическом положении евреев в России. С. 51.
107. Там же. С. 17, 18.
108. Бруцкус Б.Д. Еврейские земледельческие колонии. С. 33.
109. Земцов М.Е. Еврейские крестьяне. С. 29, 56.
110. Сборник материалов об экономическом положении евреев в России. С. 29, 31.
111. Бруцкус Б.Д. Еврейские земледельческие поселения Екатеринославской губернии. С. 45
112. Там же. С. 43.
113. Земцов М.Е. Еврейские крестьяне. С. 41-42, 50-51.
114. Херсонская губерния // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. Т. 15. Стлб. 608.
115. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 687.
116. Сборник материалов об экономическом положении евреев в России. Том 1. Издание ЕКО. С.-Петербург. 1904. С. 16.
117. А.Г. Рашин. Население России за 100 лет (1813 - 1913). Статистические очерки. // Электронный ресурс: https://istmat.org/node/72#_edn50
118. Список населенных мест Херсонской губернии. (По данным Всерос. сел.-хоз. переписи 1916 г.). Александрия: Херсонская губ. земск. управа (Тип. Ф.Х. Райхельсона). С. 133.
119. Боровой С.Я. Еврейская земледельческая колонизация в старой России. С. 142.
120. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 674.
121. Песковский М.Л. Роковое недоразумение. Еврейский вопрос, его мировая история и естественный путь к разрешению. С.-Петербург. 1891. С. 343.
122. Сборник материалов об экономическом положении евреев в России. С. 49.
123. Земцов М.Е. Еврейские крестьяне. С. 45-46.
124. Сборник материалов об экономическом положении евреев в России. С. 41.
125. Фельдман Д.З. Еврейские земледельческие колонии / Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. Том второй. М. Научное издательство "Большая Российская энциклопедия". 1996. С. 120
126. Шитюк М.М., Щукін В.В. Єврейське населення Херсонської губернії в XIX - на початку XX століть. С. 120.
127. Брунин К. Аграрный вопрос у евреев (продолжение) // Земледельческая газета. 1917. №38-39. С. 663.
128. Пасик Я. Быт евреев-земледельцев (XIX - начало XX веков) // Электронный ресурс: http://evkol.ucoz.com/life.htm
129. Там же.
130. Земцов М.Е. Еврейские крестьяне. С. 29.
131. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 505.
132. Там же. С. 567.
133. Земцов М.Е. Еврейские крестьяне. С. 35.
134. Там же. С. 30.
135. Брамсон Л.М. Поездка в южно-русские еврейские колонии (путевые наброски). Санкт-Петербург. Типо-литография А.Е. Ландау, 1894. С. 37-39.
136. Шайкин И.М. Маленькая столица или еврейская земледельческая колония Нагартав // IV Миколаївська обласна краєзнавча конференція "Історія. Етнографія Культура. Нові дослідження". Миколаїв, 2002. С.234-235.
137. Брамсон Л.М. Поездка в южно-русские еврейские колонии (путевые наброски). С. 25.
138. Земцов М.Е. Еврейские крестьяне. С. 52.
139. Зябко М.H., Шайкин И.М. Народное просвещение, быт и нравы в еврейских земледельческих колониях Юга Украины // Еврейская история и культура в Украине: Материалы конференции (Киев, 8 - 9 декабря 1994 г.).
140. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 421.
141. Зябко М.Н. История колонии Нагартав. Сборник воспоминаний, выписки из книг и архивов, Одесса, 2005 // Электронный ресурс: http://nagartav.narod.ru/istoria_zmn.htm
142. Карагодин А. Еврейские колонии Александровского уезда Екатеринославской губернии во второй половине ХІХ в. / Еврейское население Юга Украины. Ежегодник. Исследования, воспоминания, документы // Харьков-Запорожье: Еврейский мир. 1998. С. 102.
143. Боровой С.Я. Еврейская земледельческая колонизация в старой России. С. 60, 116.
144. Там же. С. 175.
145. Там же. С. 117-118.
146. ПСЗ. Собрание второе. Том IV. 1829. Санкт-Петербург. 1830. С. 542.
147. Государственный архив Одесской области. Ф. 6, оп. 1, д. 4385, л. 1-7.
148. ПСЗ. Собрание второе. Том 25. Отделение первое. 1850. Санкт-Петербург. 1851.
149. Историческое обозрение пятидесятилетней деятельности Министерства государственных имуществ 1837-1887. Часть 2. С.-Петербург. 1888. С. 201.
150. Боровой С.Я. Еврейская земледельческая колонизация в старой России. С. 60, 116-118, 175.
151. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 279.
152. Там же. С. 593, 597, 606.
153. Обзор деятельности министерства земледелия и государственных имуществ за одиннадцатый год его существования. С.-Петербург. 1905. С. 212-213.
154. Шитюк М.М., Щукін В.В. Єврейське населення Херсонської губернії в XIX - на початку XX століть. С. 143-144.
155. Шайкин И. Народный учитель, общественный деятель А.Т. Шайкин // Єврейська історія та культура кінця XIX-початку XX ст. Збірник матеріалів Х міжнародної наукової конференції 28-30 серпня 2002. К.: інститут Юдаїки, 2003. С. 156.
156. Земцов М.Е. Еврейские крестьяне. С. 31.
157. Сборник материалов об экономическом положении евреев в России. С. 46.
158. Там же. С. 142.
159. Пасик Я. Новополтавские еврейские сельскохозяйственные учебные заведения // Электронный ресурс: http://evkol.ucoz.com/y_pasik-novopoltavka-school.htm
160. Бєлий Д.Б. Єврейські землеробські колонії Херсонського повіту на зламі доби (1919-1922 рр.). С. 141.
161. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 336.
162. Там же. С. 394-395.
163. Шайкин И.М., Сидоренко А.Е. Лечебница в степи (История Березнеговатской больницы). К., 1997. С. 7-10.
164. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 366-367.
165. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 457-458.
166. Аронович С. Энциклопедия большой семьи // Электронный ресурс: http://nagartav.narod.ru/semya.htm
167. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 558.
168. Земцов М.Е. Еврейские крестьяне. С. 31.
169. Памятная книжка Херсонской губернии на 1911 год. Первая часть. Херсон, 1911. С. 55-56.
170. Боровой С.Я. Еврейская земледельческая колонизация в старой России. С. 169.
171. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 572.
172. Там же. С. 640.
173. Там же. С. 454, 592, 605.
174. Шитюк М.М., Щукін В.В. Єврейське населення Херсонської губернії в XIX - на початку XX століть. С. 120.
175. Гатагова Л. Юдофобия: сумма зол // Новый мир истории России. Форум японских и российских исследователей. К 60-летию профессора Вада Харуки. М.: АИРО-ХХ, 2001. С. 105-121.
176. Щукин В.В. Еврейский погром 1899 г. в еврейских земледельческих колониях Херсонской губернии // Історичні міграші Північного Причорномор'я. Випуск II. Миколаїв: Тіпографія Шамрай, 2013. С. 476-486.
177. Ноткин Нота // КЕЭ. Т. 5. Кол. 771-772.
178. Левинзон, Исаак Бер // КЕЭ, том: 4. Кол.: 734–736.
179. Никитин В.Н. Евреи земледельцы. С. 446.
180. Дымшиц В. Исторический шанс. Создание еврейских автономий в Крыму, на Украине и на Дальнем Востоке в 1920-30-х годах // Надежды и разочарования. Создание еврейских автономий в Советском Союзе. Яркие страницы истории ОРТа. 1920-30-е годы. Фотоальбом. World ОRТ, 2006. С. 9-23.
181. Еврейское колонизационное общество // КЕЭ. Т. 2. Кол. 439-441.
182. Чериковер И. Земледелие среди евреев в России // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. Санкт-Петербург, 1906-1913.
183. Марчуков А. Еврейское крестьянство: миф или реальность? Еврейская сельскохозяйственная колонизация. Проблемы межнациональных отношений в УССР в 1920-е годы // Россия XXI. 2002. № 4, С. 102.
184. Щукин В.В., Павлюк А.Н. Земляки. Очерки истории еврейской общины города Николаева (конец XVIII - начало ХХ вв.). Николаев: Издательство Ирины Гудым, 2009. С. 199.
185. Пасик Я. Погромы в еврейских колониях Юга Украины в годы Гражданской войны // Электронный ресурс: http://www.evkol.ucoz.com/pogrom.htm
186. Шубин А.В. Махно и махновское движение. М.: "МИК", 1998. С. 69.
187. Советский Союз. Евреи в Советском Союзе в 1922–41 гг. // КЕЭ, том 8, кол. 158–216.
188. Воловик Л. Обследование еврейских земледельческих поселений в Крыму. 25 мая - 4 июня 1924 г // Доля єврейських громад центральної та східної Європи в першій половині ХХ століття. Матеріали конференції 6-28 серпня 2003. Київ. С. 29.
189. Ха-Халуц // КЕЭ, том 9, кол. 789–797.
190. Тakao Chizuko. The origin of the machine tractor station in the USSR: a new perspective. Acta slavica iaponika. Journal of Slavic Research Center, Hokkaido University. P. 120.
191. Погромы // КЕЭ, том: 6. Кол.: 562–576.
192. Розен Джозеф А. // КЕЭ, том 7, кол. 253–254.
193. Деятельность Еврейского колонизационного общества в 1924 году. Л. Тип. Пуокра, 1925. 43 с.
194. Тakao Chizuko. The origin of the machine tractor station in the USSR: a new perspective. Acta slavica iaponika. Journal of Slavic Research Center, Hokkaido University. P. 122-123.
195. Там же. P. 124-125.
196. Дымшиц В. Красный Сион. Проект еврейской автономии в Крыму и на Дальнем Востоке. Фотографии 1920-1930 гг. из архива ОЗЕТ'а // Еврейский музей. С. 256.
197. Дымшиц В. Исторический шанс.
198. Полян П. Не по своей воле... История и география принудительных миграций. М. Объединенное Гуманитарное Издательство. 2001. С. 58.
199. КомЗЕТ // КЕЭ, том 4, кол. 434-436.
200. ОЗЕТ // КЕЭ, том 6, кол. 139-142.
201. Там же.
202. Крым // КЕЭ. Т.4. Кол. 595-602.
203. Бейзер М., Мицель М. Американский брат: Джойнт в России, СССР и СНГ // Москва-Иерусалим: Джойнт. 2004. С. 70.
204. Барковец А. Об основных этапах деятельности Агро-Джойнта в СССР // Вестник Еврейского университета. 1996. №2 (12). С. 135-137.
205. Бережанская Б.Б. Еврейские поселения // История крымского краеведческого музея. Симферополь, 1993, №4. С. 48.
206. Марчуков А. Еврейское крестьянство: миф или реальность?
207. Павличенко С.В. Еврейские поселения // Известия Крымского республиканского краеведческого музея. №4. 1993.
208. Хиллиг Г. Забытый опыт построения коммунизма в Крыму // Зеркало недели. № 15 (795). 7-23 апреля 2010.
209. Дніпровець В. Оббрiхана благодiйнiсть. Компрометація і закриття єврейських благочинницких органiзацiї в Українi у 1920-1930 роках // Электронный ресурс: http://sbu.gov.ua/pdf/01-02_1995/199.pdf
210. Украина. Евреи Украины между двумя мировыми войнами (1920-39) // КЕЭ. Т.8. Кол. 1228-1244.
211. Сонин, Л. М. Джойнт: ответственность друг за друга // Урал. 2004. № 11. С. 198-207.
212. Украина. Евреи Украины между двумя мировыми войнами (1920-39).
213. Калининдорф // КЕЭ. Т.4. Кол. 51.
214. Орлянский В. Из истории Новозлатопольского еврейского национального района (1929-1939 гг) // Матеріали конференції 24-26 серпня 2004 року. К. Дух і літера. 2005. С. 135-139.
215. Сталиндорф // КЕЭ. Т.8. Кол. 579-580.
216. Школьникова Э. Трансформация еврейского местечка в СССР в 1930-е годы. (по материалам Государственного Архива Российской Федерации и еврейской прессы на идиш и русском) // Серия препринтов и репринтов. Выпуск 26. М. 1996.
217. Крым // КЕЭ, том 4, кол. 595–602.
218. Украина. Евреи Украины между двумя мировыми войнами (1920-39).
219. Энгель В.В. Курс лекций по истории евреев в России. Тема 15. Национальная политика СССР в 1930-е гг. - новые тенденции.
220. Зорин В.Ю. Национальная политика в России: история, проблемы, перспектива. М.: ИСПИ, 2002. С. 197.
221. КомЗЕТ // КЕЭ, том 4, кол. 434-436.
222. ОЗЕТ // КЕЭ, том 6, кол. 139-142.
223. Фонды Государственного архива Российской Федерации по истории СССР. Путеводитель. Т.3. 1997. Единицы 169, 192, 322.
224. Бейзер М. Ценою собственной жизни // Электронный ресурс: http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=print&id=1476
225. Пасик Я. Сталиндорфский еврейский национальный район // Электронный ресурс: http://www.evkol.ucoz.com/stalindorf.htm
226. Пасик Я. Калининдорфский еврейский национальный район // Электронный ресурс: http://www.evkol.ucoz.com/kalinindorf.htm
227. Пасик Я. Новозлатопольский еврейский национальный район // Электронный ресурс: http://www.evkol.ucoz.com/novozlatopol.htm
228. Пасик Я. Фрайдорфский и Лариндорфский еврейские национальные районы // Электронный ресурс: http://www.evkol.ucoz.com/fraydorf-larindorf.htm
229. Пасик Я. Катастрофа еврейского крестьянства Юга Украины и Крыма // Электронный ресурс: http://evkol.ucoz.com/colony_holocaust.htm

27-09-2005

Обновлено: 08-10-2011

Статья Я. Пасик. "Еврейские земледельческие колонии Юга Украины и Крыма (дореволюционный период)" опубликована
в канадской газете на русском языке "Голос Общины". Декабрь 2020 года. Vol. 26. №(451)