Последние дни еврейской земледельческой колонии Ингулец

Еврейские земледельческие колонии Юга Украины и Крыма

Яков Пасик

Последние дни еврейской земледельческой колонии Ингулец

     Еврейская земледельческая колония Ингулец была основана в 1809 г. в результате проводимой правительством Российской империи политики приобщения евреев к земледелию. Колония располагалась на левом берегу одноименной реки в 27 км юго-западнее Кривого Рога. Первыми ее жителями стали евреи-переселенцы из западных губерний России. Всем переселенцам был предоставлен статус колонистов, который получали иностранные поселенцы, занимавшиеся земледелием. Хозяйства евреев-колонистов развивались медленно. Сказывалось отсутствие земледельческого опыта. После многих десятилетий неудач, в конце XIX века развитие колонии значительно ускорилось. [1]

     Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. зарегистрировала в Ингульце 2781 жителя, из них 2696 евреев (96,9%). Колония Ингулец была самой большой еврейской земледельческой колонией империи. Рост населения Ингульца продолжался, и далее в 1924 г. численность населения достигла своего максимума - 3647 человек. [2] Однако насильственная коллективизация, раскулачивание, разразившийся после этого голод, наличие поблизости крупных промышленных центров, нуждающихся в рабочей силе, тяга молодежи к образованию привели к оттоку еврейского населения из села (в советский период колонии переименовывались в села). Вместо уехавших евреев в Ингульце поселялись украинцы из соседних сел. Но количество проживавших в Ингульце евреев все еще оставалось значительным. В 1941 г. в селе было около 1500 евреев.

     О жизни в Ингульце в предвоенные годы рассказала одна из воспитанниц местного детдома: "В еврейской колонии Ингулец было две синагоги, но на моей памяти одну отдали под клуб, двухэтажную - под детский дом. Село было большое, красивое, с тремя колхозами. Выращивали главным образом овощи и виноград... Воспитанники детдома помогали колхозам, поэтому на нашем столе было много овощей и фруктов. Помню праздничные вечера в клубе: мелодичные еврейские песни, красивые народные танцы. Художественной самодеятельностью занимались тогда целыми семьями... Подсобное хозяйство в детдоме было свое, имели свиней, лошадей. Когда появилась собственная "полуторка", радостям у пацанов не было предела. В детдоме жило нас 150 сирот... Воспитывали в детдоме и школе на традициях патриотизма, любви к Родине. Наши отношения с сельскими детьми были замечательными. Вообще не помню ни одного случая хулиганства, нарушений дисциплины. Ингулец и детдом были нашим родным домом с хорошими и заботливыми родителями". [3]

     22 июня 1941 г. мирная жизнь Ингульца была нарушена нападением нацистской Германии на Советский Союз. Смертельная опасность нависла над страной и всем советским народом. Но наибольшую угрозу эта война представляла для еврейского народа, который подлежал полному физическому уничтожению нацистами.

     В первые дни войны началась мобилизация. На фронт ушли все военнообязанные села. Количество трудоспособного населения значительно сократилось. Чтобы справиться с сельскохозяйственными работами, на колхозных полях и фермах самоотверженно работали практически все оставшееся: женщины, старики и старухи, дети и инвалиды. Кроме того, часть этих людей мобилизовывалась на строительство оборонительных сооружений вблизи Ингульца.

     Начавшаяся война для Советского Союза складывалась крайне неудачно. Уже в первых числах августа 1941 г. немецкие войска стремительно приближались к селу. Среди евреев Ингульца мнения о необходимости эвакуации разделились. Старейшие жители, которые помнили немцев по временам Первой мировой и Гражданской войн говорили, что это воспитанные, культурные люди и ничего плохого они мирному населению не сделают. К рассказам беженцев из приграничных районов страны относились тоже без особого внимания. Многие считали опасность преувеличенной и отъезд излишним. Думали, что опасаться должны только коммунисты и комсомольцы, а остальные после прихода немцев будут жить, как жили. Те же, которые решили эвакуироваться, особенно не торопились, привыкли за годы советской власти жить по команде, ждали распоряжения начальства.

     Наконец приехал один из руководителей Широковского района Днепропетровской области, куда входило село, Г.М. Потураев. Он "дал добро" на эвакуацию. Среди собравшихся в путь евреев-колхозников опять возникли сомнения. Некоторые в последний момент решили остаться. Более решительные, бросив все, что у них было, на колхозных телегах двинулись в нелегкий путь. [4] Однако разрешение на эвакуацию поступило слишком поздно. Часть беженцев была настигнута германскими войсками и была вынуждена вернуться в Ингулец. Другим же, несмотря на большие трудности, удалось уйти от наступающего смертельного врага и спасти свои жизни.

     Немцы вошли в село 16 августа 1941 г. Начались страшные дни оккупации, дни, которых в долгой и сложной истории колонии еще не было.

     Переход от советской власти к оккупационной прошел быстро и спокойно. Вместо сельского совета была создана сельская управа, состоявшая из старосты (руководителя управы), его заместителя, писаря и вспомогательной полиции. В соответствии с требованиями германского командования на службу в управу поступили местные жители, враждебные советской власти, предатели и дезертиры из рядов Красной армии и т.п. Людей, которые добровольно пошли на службу к гитлеровцам, в селе оказалось немало. Управа являлась послушным орудием в руках немецкого командования. С первого и до последнего дня оккупации она обеспечивала полный контроль за всеми жителями Ингульца и проведение всех мероприятий немецких властей. Руководство управы и полицейские, как показали дальнейшие события, усердно работали на оккупантов и в издевательстве над населением часто превосходили своих хозяев. Одним из первых мероприятий управы была регистрация всех жителей села, которая имела основной целью выявление еврейского населения и наличия рабочей силы.

     Немецкое руководство сохранило колхозы как эффективную форму эксплуатации крестьянства лишь переименовав их в госхозы (государственные хозяйства). Руководители колхозов из евреев были заменены. В условиях нацистского "нового порядка" право занимать какие-либо руководящие должности евреи не имели права. Работа на колхозных полях, в колхозном хозяйстве была организована так же, как и до оккупации.

     Как и на всех оккупированных территориях, в Ингульце получила самое широкое распространение антисемитская пропаганда. Распространяя листовки, плакаты и газеты, выступая с речами перед населением, гитлеровцы обвиняли евреев во всех бедах, создавая образ врагов человечества, объясняли необходимость их устранения и обеспечивали безнаказанность преступлений против евреев. Антисемитская пропаганда имела большой успех. Количество антисемитов в селе значительно выросло. Атмосфера в селе быстро созрела для антиеврейских акций.

     Сразу же после оккупации села нацисты стали преследовать евреев. Для отличия от других жителей евреи должны были носить на правой руке повязку с шестиконечной звездой. Люди ходили меченые как преступники. Большинство евреев продолжали жить вместе с семьями в своих домах, но они были вынуждены отметить свои дома той же звездой. Евреи были подвергнуты ряду ограничений, которые регламентировали их жизнь. Они лишились свободы передвижения. Для них установили специальный комендантский час. Им было отказано в медицинском обеспечении. Еврейским детям было запрещено посещать сельские школы. У евреев конфисковали сельскохозяйственный инвентарь, домашний скот и птицу. Всех трудоспособных евреев ежедневно угоняли на работы, за которые чаще всего ничего не платили.

     Евреи были поставлены вне закона. Каждый, кто хотел, мог унизить еврея, плюнуть ему в лицо, избить, отобрать продукты и вещи и т.п. Любое нарушение антиеврейских распоряжений властей влекло за собой тяжелое наказание, зачастую смертную казнь. Избиения и унижения было их главным способом поддерживать дисциплину. Евреи жили в постоянном страхе, не зная, что принесет следующий день.

     В первые дни оккупации, антисемиты начали бросать камни в окна еврейских домов, затем начались грабежи. [5] Свидетель тех трагических событий, житель села Ингулец И.М. Герман, вспоминал: "В колонии немцев почти не было. В основном полицейские. Они каждую ночь грабили еврейские семьи, насиловали женщин и девушек... Люди были доведены до отчаяния". [6] Грабежи часто заканчивались убийством. "Еврейское золото" не давало покоя бандитам. 12-летняя Бася Каплун, по сведениям ее сестры, была "убита топором полицаями при требовании драгоценностей". [7]

Карта
Холокост в Ингульце на карте Криворожья

     Нацисты стремились предотвратить какое-либо сопротивление евреев. Через две недели после оккупации они совершили первый массовый расстрел, жертвами которого стали евреи-активисты Ингульца, способные возглавить евреев села. 28 августа 1941 г. из Ингульца в соседнюю Латовку утром на грузовиках привезли 50 человек, в основном бывших руководителей местных колхозов, сельсовета и активистов из еврейских жителей. Их сбросили с грузовиков и заставили рыть две могилы. Родственники и соседи, преимущественно женщины с детьми, стояли в стороне. Когда ямы были готовы, всех расстреляли, а затем засыпали могилы. На месте казни оставили стражу, чтобы никто из местных жителей не раскопал могилы и не спас раненых. Только к обеду следующего дня охрана была отозвана. Евреев-активистов уничтожали массово и демонстративно, посылая остальному населению знак, что так произойдет со всеми, кто будет сопротивляться новой власти или нарушать ее законы и распоряжения. [8], [9] В музее Яд Вашем хранится список расстрелянных в Латовке 49 евреях. [10]

     В отличие от большинства бывших еврейских колоний Юга Украины, где евреи уничтожались вскоре после оккупации, в Ингульце оккупанты решили использовать их в течение некоторого периода времени на принудительных работах. [11] В первые месяцы оккупации евреи работали на уборке урожая. Затем одна их часть продолжала работать в сельском хозяйстве, а другая - использовалась на дорожных работах: строительство, ремонт, очистка от снега и завалов. Для максимально эффективной эксплуатации рабского труда и усиления контроля над евреями 5 сентября в Ингульце было создано гетто. [12] Евреев Ингульца в основном оставили в своих домах, подселив к ним еврейские семьи, которым было приказано перебраться в гетто из ближайших колхозов и застрявших в районе западноукраинских и бессарабских беженцев-евреев. Примерно 50 последних к тому времени уже были расстреляны немецкими оккупантами в районе соседнего районного центра Широкое. [13] Всего в гетто было примерно 1000 евреев, из них приблизительно 750 евреев-колхозников Ингульца и 150 евреев-колхозников из соседних сел. Гетто в Ингульце было крупнейшим крестьянским гетто Второй Мировой войны. Оно охранялось полицаями, патрулировавшими вокруг еврейских домов, но ограждено гетто не было.

     Время от времени устраивались обыски, в ходе которых отнималось последнее. Ежедневно тяжелая работа, голод и болезни уносили многие жизни. В гетто постоянно происходили массовые и индивидуальные расстрелы. Вот только несколько свидетельств выживших евреев Ингульца.

     После расстрела в Латовке была убита группа из 12 старейших евреев Ингульца: "Мойше-Дувид, Каплун, раввин, шойхет... Старики с седыми бородами". Одного из них, Режеца, раздели догола, заставили ползти по дороге и петь песни о Сталине. Доставив на место, стариков поставили на колени, и после молитвы расстреляли. [14], [15]
     Поздней осенью 1941 г. местные полицаи уничтожили две еврейские семьи, состоящие примерно из 10 взрослых и детей. Дом под железной крышей, в котором они жили, приглянулся одному из полицаев. Взрослых они расстреляли, а малых детей брали за ножки и головой били об порог. Трупы сбросили в заполненную водой канаву, прорытую колхозом "Пахарь" еще до войны для прокладки водопровода. Затем канаву забросали землей, из которой еще долго виднелись части детских тел. [16], [17]

     Отца и двух братьев Полины Бороховой схватили и погнали в посадки за село. Вначале их катали в грязи в соседней балке, где после дождя стояла вода. По мнению полицаев евреи перед смертью должны были выглядеть как свиньи, извалявшиеся в грязи. Братьям дали лопаты. Они выкопали себе могилу, и их расстреляли. Старого отца они отпустили, вероятно, для того, чтобы он рассказал всем об их "подвиге". [18]

     В мае 1942 г. оккупанты вместе с помощниками начали подготовку к ликвидации гетто в Ингульце.
     Во-первых, они отобрали примерно 300 трудоспособных евреев: мужчин, женщин и подростков. Их было решено временно сохранить для работ на строительстве шоссе Кривой Рог-Днепропетровск. Это стратегическое трансукраинское шоссе, получившее у немецкой администрации название Durchgangsstrasse IV или DG IV. Оно пересекало Украину с запада на восток и проходило по существующим участкам, но должно было быть улучшено и расширено. Шоссе обеспечивало продвижение немецкой армии к Кавказу и к Волге. [19] Отобранных заверили, что их направят на временные дорожные работы и что через некоторое время они вернутся к своим семьям. 20 мая [20] евреев построили в колонну и погнали в соседнее Широкое, затем через Кривой Рог в село Вольный Посад, находившееся недалеко от дороги на Днепропетровск. [21] В этом селе оккупанты создали трудовой лагерь. Рядом с ним располагалась Новоселовка, поэтому порой лагерь относят к этому селу.
     Во-вторых, оставшиеся в Ингульце евреи были сконцентрированы на южной окраине села, создав тем самым более четко очерченное, но по-прежнему открытое гетто. Его охрана была усилена. Евреи оставались в этом гетто несколько недель. [22]
     В-третьих, с первых дней июня несколько десятков арестованных жителей районного центра Широкого копали в одном километре юго-восточнее Ингульца большую могилу. Она располагалась на краю глубокой балки, по которой дождевые потоки направлялись к реке. По селу распустили слух, что в балке готовится позиция для немецкого сверхмощного орудия. Именно эта балка и стала для евреев "Бабьим Яром" на Широковщине. После завершения работы принимавшие в ней участие арестанты были тут же расстреляны и сброшены в вырытую ими могилу. [23]

     Среди отправленных в лагерь был Лейбуш Янкелевич Цельтнер. Его жену Марию, русскую по национальности, с тремя детьми заставили перебраться в гетто. Мария пыталась прятать своих детей. Однако младшего сына, которому был один год и два месяца, уберечь не удалось. Он был убит вместе с евреями Ингульца. Старшая 12-летняя дочь Раиса скрывалась у знакомых в Кривом Роге, пока немцы не угнали ее в Германию. Там она находилась в лагере, откуда заключенных водили под конвоем на работу. Работали по 12 часов в сутки, почти не кормили, кроме того, над детьми проводили медицинские опыты. То, что она осталась жива, Раиса Лейбушевна Богомол считает чудом. [24], [25]

     10 июня 1942 г. всем евреям Ингульца под угрозой смерти было приказано собраться в здании бывшей синагоги якобы для переселения на историческую родину - в Палестину. По приказу нацистов люди брали с собой все ценное, что у них еще оставалось: драгоценности, лучшую одежду. Не все верили, что их увезут в Палестину. Многие понимали, что завтра их ждет смерть. Однако другого выхода не было. Гетто было окружено немцами, полицаями Ингульца и соседних населенных пунктов. Всех, кто не шел в синагогу самостоятельно, избивали и гнали силой. Собравшиеся в синагоге были заперты до следующего утра. [26]

     Свидетельница Мария Иосифовна Евтухова (Ватник), 1913-2001, рассказывала о событиях того дня и ночи: "Стали гнать всех в большую синагогу... И меня загнали туда. С мамой, с братом, его женой и двумя детьми, со всей родней и сватами. Там люди с ума посходили. Жена брата сошла с ума. Волосы встали дыбом. Она стала своих детей рвать на куски. Сколько было в синагоге таких случаев! Это генэм (ад, идиш). Сколько я на своем веку литературы перечитала, но такого, что было в синагоге, я не встречала". Мария была замужем за украинцем Андреем Павловичем Евтуховым, погибшем на фронте в 1941 г. Их дети Леонид (1934) и Лариса (1937) были вместе с матерью в оккупированном Ингульце. Их спасла семья Михаила и Евдокии (сестра А. Евтухова) Тонкоглас, проживавшая в селе Михайловка (ныне Розовка) Широковского района (примерно в 25 км юго-западнее Ингульца). Марии удалось передать этой семье своих детей еще в 1941 г. [27], [28]

     Свидетельницей трагедии того дня была также Раиса Минухина. Ее мать в синагоге потеряла от горя рассудок. Отец спрятал Раису под сидениями, представлявшими узкие длинные ящики. После того как увели на расстрел ее родителей и всех других, Рая выбралась из убежища и ночью добралась до Николо-Козельска (с 1957 г с. Николаевка Широковского района, примерно в 6 км юго-западнее Широкого), где жили знакомые ее семьи. Они ее накормили, но оставить у себя не могли, так как боялись казни за укрывательство еврейки. Она ушла, бродила, скрывалась, но с помощью добрых людей выжила. [29]

     День 11 июня 1942 г. стал последним днем существования еврейской земледельческой колонии Ингулец. В 5 часов утра синагогу открыли. Немощных стариков, больных и детей посадили на телеги, остальные пошли пешком. Колонну повели в направлении железнодорожной станции Ингулец, расположенной на другом берегу реки напротив Широкого. Но на окраине села колонну повернули в сторону балки. Тут уже все поняли, что они будут расстреляны. Евреи стали кричать и сопротивляться, но их силой гнали вперед. Дойдя до балки, люди увидели могилу, через которую была проложена длинная доска - это и был их путь к смерти. Евреев заставляли раздеться догола, идти по доске, где их расстреливали пулеметным огнем. Люди падали прямо в могилу. Падали все, и убитые, и раненые, и живые. Маленьких детей бросали в яму живыми. В течение целого дня не утихала стрельба, не останавливалась фабрика смерти рядом с балкой. [30] Ингулец остался без евреев.

     Здесь, у балки удалось спастись М. Евтуховой: "Помню рассвет. Только начали скот гнать. Слышно было по селу. Пасмурно было. Гром гремел... Через яму лежала доска. Он бьет с вышки пулеметом. Кто живой, кто мертвый... Я упала возле стенки. Я упала и больше ничего не помню. Помню, что, когда я прозрела, я оглянулась. Вокруг меня мертвые лежат. Я поняла, что я вроде жива. Вся в крови. Волосы длинные все в крови. Я вышла. Побрела к Ингульцу. Переплыла речку. Обмылась. Женщина из Зеленого мне вынесла то ли платье, то ли сорочку..." [31]

     Существуют сведения еще об одном спасшемся в тот день. Девятилетний мальчик Яша "выбрался из-под трупа своей матери, весь в крови и скользкой глине". Он пришел в Латовку, где его спасли Саша Крюкова (Александра Васильевна Толкачева) и ее мать. Они прятали "еврейского мальчика от эсэсовцев, от местных полицаев, от дурного и подозрительного глаза некоторых своих односельчан" до освобождения села Красной армией. К сожалению, фамилия Якова осталась неизвестной. [32]

     "На второй день после расстрела,- вспоминает Иван Моисеевич,- мы с пацанами прибежали сюда посмотреть. Прошел сильный ливневый дождь, и потоки воды промыли могилу. Много трупов пошло балкой в реку. Вода была вся красная от человеческой крови. Трупы валялись по всей балке, до самой реки. Боясь эпидемий, немцы засыпали трупы известью, а затем солью, которую возили сюда дрогами". [33]

     Для большинства евреев, которых отобрали в трудовой лагерь, страдания всего лишь продолжились, а судьба их оставалась такой же, как и их родных, погибших в Ингульце.

     Условия содержания евреев в лагере были значительно хуже, чем в гетто. Их разместили в конюшне, которая усиленно охранялась. Надзирали за евреями полицаи-латыши. Заключенные выполняли самую трудную черновую работу на дороге. В лагере свирепствовали голод и болезни. Тех, кто не мог встать, чтобы идти на работу, расстреливали. В то же время такая работа давала некоторые шансы на спасение. Иногда удавалось бежать. Многих настигали каратели, возвращали в лагерь и расстреливали перед строем. Некоторые из беглецов выжили.

     Одним из спасшихся беглецов был 17-летний Лазарь Берман. Он находился в лагере вместе с матерью и сестрой. Лазарю, как и некоторым другим узникам, порой удавалось уходить из лагеря в окружающие села и просить еду. Однажды он дошел до Ленинского рудника (предместье Кривого Рога). Там добрые люди его накормили и пообещали, что если он решится на побег, то они смогут снабдить его новыми документами. Мать Лазаря понимала, что смертный час близок и умоляла Лазаря бежать. Он просил отпустить с ним младшую сестру Маню, но мать сказал: "Ты парень, может и уцелеешь, а она девочка. Поиздеваются, и все равно убьют". И он убежал. На руднике ему дали документы на имя Кудрявцева Михаила Ивановича. Он шел по ночам, питался тем, что мог найти на полях. Но как он не остерегался, его несколько раз ловили полицаи, доказывали по обрезанию, что он еврей. Он под пулями убегал. После больших мытарств он перешел линию фронта. Однако у своих Лазаря ждала неожиданность. После проверки органами военной контрразведки его направили в трудовой батальон на принудительные работы в шахты Донбасса. Выжить Лазарю Львовичу Берману помогла несгибаемая воля к жизни, помощь неравнодушных людей и его коммуникационные способности, ведь не каждый на оккупированной территории решался помогать еврею. [34]

     Убежала из лагеря и осталась в живых еще одна узница Фира Моисеевна Бородовская, 1927 года рождения. До войны она была отличницей, прекрасно разговаривала по-украински и была похожа на черноволосую украинскую девушку. Она пришла на рудник, где жили ее знакомые. Они ей помогли: снабдили документами на имя Малолетко Вали. Но там оставаться было очень опасно, ее могли выдать. Вскоре молодежь угоняли в Германию на принудительные работы. И когда шла колонна с невольниками, ей незаметно удалось втиснуться в колонну. Она понимала, что там, где ее никто не знает, возможно ей удастся остаться в живых. В Германии работала у бауэра и там дождалась освобождения. [35]

     Бежал из лагеря в Вольном Посаде и выжил Павел (Файвл) Семенович Ольховский, 1927 года рождения. Его отец умер до войны, а мать, старшая сестра Дина и младший брат Абраша были расстреляны в Ингульце. После побега Павел скрывался в разных местах около месяца. Однажды он оказался у дома Дмитрия Григорьевича Черномора в поселке Желтая Река (с 1957 г. Желтые Воды) Днепропетровской области, и попросился погреться. Его впустили, и там он прожил около 5 месяцев. Павел сам рассказал Дмитрию Григорьевичу, что он еврей и бежал из трудового лагеря. При угрозе облавы его передавали друзьям и соседям. Его скитания продолжались до освобождения Криворожского района. Затем Павел стал "сыном полка" и дошел с боями до Кенигсберга. [36]

     Сохранить жизни удалось заключенным лагеря Клавдии и Анне Ройзин, все близкие которых были расстреляны в Ингульце. Сбежав из лагеря, в октябре 1942 г. они пришли в Кривой Рог, дом Веры и Федора Петриченко, которые были членами местной подпольной антифашистской организации. Услышав историю девочек, Федор, не задумываясь, пригласил их к себе. Впоследствии он достал поддельные документы для Клавдии и устроил ее работать в соседней деревне. Анна Ройзин находилась в доме семьи Петриченко до освобождения в феврале 1944 г. Вера и Федор Петриченко были удостоены звания Праведник народа мира 10 мая 1994 г. [37], [38]

     После завершения работ в районе Вольного Посада трудовой лагерь перевели ближе к Кривому Рогу, в село Новоукраинку (ныне Новополье Криворожского района). Узники стали работать на другом участке шоссе. Часть из них отправили на работы в Кривой Рог. К зиме в лагере оставалось примерно 120 человек. Расстрелы становились почти ежедневными. [39]

     Утром 7 декабря 1942 г. узников, как обычно, повели на работу. По дороге двоих из них расстреляли. После окончания рабочего дня узников вели назад в лагерь. У места, где лежали трупы расстрелянных, евреи попросили полицаев-латышей разрешения похоронить убитых. Полицаи отобрали 8 человек. Среди них были подростки 16-летний Пинхус Рувимович (Петр Романович) Нахутин и 15-летний Марк (Мара) Иосифович Каплун.
     Семья Рувима и Ели Нахутиных и двух их детей в 1938 г. переехала из Ингульца в Кривой Рог. В 1940 г. старший сын Лев Нахутин был призван в Красную армию и погиб в первые дни войны. Когда немцы стали приближаться к Криворожью, Рувим купил подводу и лошадей и вернулся с семьей в Ингулец, думая эвакуироваться вместе с земляками и родственниками. Однако этому плану не суждено было осуществиться. Немецкие войска настигли беженцев, и Нахутиным вместе с другими пришлось вернуться в Ингулец. Все Нахутины были отобраны в трудовой лагерь. Мать Петра попала в группу, отправленную в Кривой Рог, где была расстреляна. Отец отморозил на дороге ноги и был якобы отправлен в больницу. Больше его никто не видел.
     Из семьи Каплунов в живых оставались только Марк и его отец Иосиф. Марк был рослым красивым парнем. Крестьяне, привозившие камни на дорогу, говорили ему: "Ты же не похож на еврея. Что ты здесь делаешь? Убегай!" Но Марк не убегал, он боялся за судьбу отца. Когда Марк был отобран в число восьмерых, Иосиф понял, чем дело кончится и заменил сына.
     Их восьмерых повели, но не туда, где лежали расстрелянные, а к балке. Там им приказали снять верхнюю одежду и стать у обрыва. Было уже темно. Обреченные стали разбегаться. Полицаи открыли стрельбу. После первого выстрела Петр упал и покатился вниз. Он слышал стрельбу и крики. Полицаи спустились в балку и кого-то добили. Подошли к лежащему Петру и несколько раз пнули его ногами. Он не дышал. Полицаи развернулись и ушли. Петр благодаря помощи местного населения Криворожья выжил. В феврале 1944 г. он дождался освобождения Красной армией. Петр вернулся в Ингулец, где в мае 1944 г. был призван в действующую армию. В феврале 1945 г. он был тяжело ранен, долго лечился и в июле, уже после окончания войны, был списан как инвалид. После демобилизации жил в Кривом Роге.
     Иосифу Каплуну прострелили руку, но он сумел уйти и выжить. [40]

     В эту же ночь группе заключенных из 10-12 человек удалось бежать из лагеря. Только несколько из них выжили.

     Одним из них был Марк Каплун. Бежавшему Марку удалось встретиться с подпольщиками, которые изготовили и выдали ему документ на имя Зинченко Дмитрия Андреевича. С этими документами он пересек линию фронта, вступил в ряды Красной армии и воевал с фашистами. До 1946 г. Марк находился в армии, где и заболел туберкулезом легких. В январе 1949 г. он умер от болезни. [41]

     Отец встретился с больным сыном незадолго до его смерти, в ноябре 1948 г., в Днепропетровском туберкулезном госпитале. Медицинским персоналом госпиталя на основе рассказов отца и сына был составлен акт о том, что больной Д.А. Зинченко на самом деле является Марком Иосифовичем Каплуном. Этот факт, уже после смерти Марка, был признан народным судом Центрального района г. Кривого Рога. [42], [43]

     Еще одним выжившим участником побега была Фира (Ирина) Александровна Фрадкина (Пильник), 1926 года рождения. Ее приютила семья евангельских христиан-баптистов в селе Глееватка Криворожского района. Они достали ей документы на имя украинки, и какое-то время прятали у себя. Находясь у них, Фира заболела тифом. После выздоровления была переправлена спасителями в село Верблюжка Новгородковского района Кировоградской области к их единоверцам, и занималась там крестьянским трудом. Работавшая с ней крестьянка сказала, что выдаст ее немцам, так как знает, что она еврейка. Фире опять пришлось бежать. Затем она работала на строительстве узкоколейки в районе станции Долинской той же области, где опять была заподозрена в еврейском происхождении. Из неволи ее в середине марта 1944 г. освободили передовые части Красной армии. [44]

     После побега группы узников, оставшиеся в лагере села Новоукраинка были расстреляны.

     Всего за годы оккупации погибло примерно 800 (53,3%) евреев Ингульца. [45] Восстановлены имена 469 погибших ингулецких евреев. [46] Кроме довоенных жителей села в Ингульце были расстреляны несколько сотен евреев из ближайших колхозов и застрявших в районе западноукраинских и бессарабских евреев-беженцев. Спастись удалось примерно 15-ти местным евреям. Благодаря им восстановлены подробности гибели еврейской колонии.

     2 марта 1944 г. село Ингулец было освобождено от фашистов. 30 советских воинов погибли в боях за Ингулец. Их имена высечены на мраморной плите памятника воинам-освободителям, который стоит в центре села. [47]

     Уже через три дня после освобождения в Ингулец прибыл Абрам Фридланд, старший инструктор политотдела 35-й гвардейской дивизии 8-й гвардейской армии. Его задачей было составление "Акта о фашистских зверствах в поселении Ингулец". В первый день, 5 марта, была произведена частичная раскопка могилы, в которой покоились расстрелянные евреи Ингульца. Горе двух присутствовавших при раскопках нееврейских вдов и матерей погибших было неописуемым. Они надрывно кричали, одна из них причитала: "О, Хаим, почему ты не взял меня с собой! Почему ты вытолкнул меня от себя!" Затем начался опрос свидетелей. Фридланд опросил 19 человек, в том числе чудом оставшуюся в живых Фиру Фрадкину. Она первая из евреев вернулась в освобожденный Ингулец. Ее показания были наиболее важными. Вечером 7 марта Акт был составлен. [48]

     Фира как свидетельница участвовала в судебном процессе по делу местных военных преступников. Это были начальник полиции Цыганок, полицаи Бай, Гончар, Иванов, Можайский, Марченко, Поздняков и Паючник. Цыганка по решению суда прилюдно повесили в Широком. Разные сроки лишения свободы получили бывшие полицаи. Кстати, бывший комсомолец-активист Иванов, ставший в годы оккупации жестоким полицаем, спас от смерти свою любовницу-еврейку Доню Мучник. Этот факт был учтен судом при вынесении приговора. Участие в грабежах и издевательствах над евреями принимали, кроме официально служивших оккупационным властям, также местные жители-добровольцы Иван Толстой, Н. Клименко, Катя Мымрикова, Соня Секрет, Галя Рыбалко, Катя Бабячка, Таня Олла и др. Фира стала работать секретарем сельсовета. Она отвечала на тысячи писем и запросов о судьбе несчастных земляков. Братья из армии писали, что ее письма зачитывались перед строем, и прошедшие войну солдаты плакали. [49], [50], [51]

     Постепенно стали возвращаться в Ингулец те, кто в 1941 г. сумел эвакуироваться. Большинство фронтовиков погибли на поле боя, пропали без вести, уничтожены в плену или умерли от ран. Оставшиеся в живых в победном 1945 г. вернулись. Однако многие из них не смогли пережить в родном селе потери близких и покинули Ингулец. В сознании этих людей возникали обиды и гнев в адрес тех, кто прямо или косвенно способствовал смерти близких или не предотвратил ее.

     Вернувшиеся в село евреи на месте массового убийства, расположенного в нескольких сотнях метров от реки Ингулец, установили железный столб со звездой и памятной табличкой под ней, рядом – камень и скамейку. На табличке было написано: "Здесь покоится прах родных, близких, земляков колонии Ингулец, расстрелянных во время немецкой оккупации 11 июня 1942 года". Упомянуть в надписи национальную принадлежность погибших власти запретили. [52]

Карта
Место расстрела еврейского населения и активистов колонии Ингулец в июне 1942 г.

     Со временем стало заметно, что дождевая вода, бегущая по балке в реку Ингулец, размывала могилу, обнажая останки людей. Страшная картина дополнялась тем, что вода Ингульца использовалась в качестве питьевой и для изготовления пива на пивзаводе расположенного в двух км районного центра Широкого. Родственники расстрелянных евреев обратились к властям Широковского района с просьбой разрешить эксгумацию останков и перенос их на еврейское кладбище Ингульца. Власти района разрешение не дали. Тогда инициативная группа евреев поехала в Днепропетровск, чтобы встретиться с главным санитарным врачом области. Выслушав рассказ о состоянии могилы в Ингульце, врач решил посетить ее. Увидев кости, торчащие из могилы, он встретился с районным начальством. Вначале добиться разрешения на перезахоронение ему тоже не удалось. Но пригрозив закрыть пивзавод, разрешение наконец было получено. [53]

     Инициативная группа бывших жителей колонии, которую возглавил фронтовик-криворожец Давид Григорьевич Режец (1903-1988), приступила к подготовке перезахоронения останков расстрелянных в братскую могилу на старом еврейском кладбище Ингульца. Кладбище к этому времени было полуразрушено. Кое-где надгробные плиты лежали на земле, кое-где отсутствовали вовсе. Ими во время оккупации некоторые местные жители, в первую очередь полицаи, мостили дорожки к своим домам. [54], [55]

     По счастливой случайности рядом с селом Ингулец строилась крупная ферма для разведения и выращивания скота. Там было много строительной техники: экскаваторы, краны, грузовики и пр. Группа договорилась с рабочими-строителями о выполнении работ по перезахоронению и их стоимости. Собрали необходимые деньги. Для оснащения рабочих было куплено все необходимое для перезахоронения: брезентовые костюмы, резиновые сапоги и перчатки, респираторы и пр. [56]

     В перезахоронении кроме рабочих принимали участие родственники, друзья и соседи расстрелянных. При проведении работ существовал риск, что в результате эмоциональной нагрузки и переживаний у участников перезахоронения могут произойти серьезные ухудшения самочувствия. Поэтому для обеспечения безопасности было организовано постоянное дежурство машины и бригады скорой помощи. Работа продолжалась три дня. Вначале на еврейском кладбище с помощью экскаватора вырыли братскую могилу. Затем вскрыли захоронение, и стали поднимать останки погибших. Их укладывали в специально сколоченные ящики. В ящик клали останки десятерых человек. Всего было загружено 64 ящика. Заполненные ящики опускали в братскую могилу. Было это все страшно и тяжело. Особенно тяжело было родным погибших. Многие, как женщины так и мужчины, не могли сдержать слез и рыданий. Они прощались со своими родителями и детьми, женами и мужьями, братьями и сестрами. Естественно, что вместе с евреями были перезахоронены копавшие для них могилу жители Широкого, расстрелянные фашистами после окончания работы. На перезахоронение из Белоруссии приехала сестра одного из них, она сидела над ямой и кричала: "Ой братик мой, чего же ты попал меж жидами?" По завершении перезахоронения территория братской могилы была обнесена оградой, а с внешней ее стороны были посажены деревья. [57] В июне 1961 г. на братской могиле была установлена мемориальная плита, которая через год была заменена памятником. [58]

     Памятник был возведен по инициативе и за счет средств, собранных оставшимися в живых родными и близкими погибших, которые к тому времени проживали в различных регионах страны. На этапе разработки проекта памятника во дворе похоронной конторы, которая была расположена в Кривом Роге по улице Отто Брозовского, был случайно обнаружен и куплен обелиск из черного полированного мрамора. Как потом было выяснено, это был чудом сохранившийся пьедестал памятника Александру II Освободителю. Памятник от "благодарных крестьян Криворогской волости" был установлен в 1911 г. в честь 50-летия отмены крепостного права на углу улиц Николаевской и Почтовой (в советское время соответственно улицы Ленина и Карла Маркса) в Кривом Роге. Бюст императора, двуглавый орел и надпись были снесены сразу после революции 1917 г. Затем пьедестал служил основанием для бюстов К. Маркса и Т.Г. Шевченко, позже его использовали в качестве памятника погибшим основателям большевистского движения на Криворожье. Когда революционерам был создан новый памятник, пьедестал оказался ненужным. Его увезли на территорию похоронной конторы, на которой он пролежал много лет, пока после реставрации и реконструкции был использован при создании памятника расстрелянным евреям в Ингульце. [59], [60]

Карта
Памятник евреям Ингульца, зверски расстрелянным немецко-фашистскими оккупантами в июле 1942 г.

Памятник был установлен на братской могиле и торжественно открыт в присутствии бывших колонистов, их потомков и нынешних жителей уже украинского села Ингулец, в июне 1962 г., ровно через 20 лет после расстрела. В него была вмонтирована плита белого мрамора, с текстом: "Здесь похоронены останки евреев села Ингулец, зверски расстрелянных немецко-фашистскими оккупантами в июле 1942 года". Через некоторое время, по требованию властей, слово "евреи" заменили на "жители". [61]

Карта
Латовка. Памятник евреям Ингульца, расстрелянным немецко-фашистскими оккупантами в августе 1941 г.

     Огражденный памятник в окружении деревьев также был возведен в селе Латовка. На памятнике сделана надпись: "Здесь похоронены граждане села Ингулец, зверски расстрелянные немецко-фашистскими оккупантами в 1941 году". Так же как и в Ингульце, возведение памятника было инициировано и финансировано выжившими евреями Ингульца и их родственниками. [62]

     В течение многих лет ежегодно в день расстрела съезжались люди к братским могилам, чтобы почтить память евреев, безвинно погибших от рук нацистов, но затем по требованию властей мероприятие было перенесено на 9 Мая - День Победы. Однако количество посещающих братскую могилу с каждым годом уменьшалось. Ушли в лучший мир ровесники погибших, многие их потомки переехали в другие страны.

     Еврейская земледельческая колония Ингулец просуществовала 133 года, с 1809 по 1942 гг. Теперь от колонии остались название, ее история и скорбная память о жертвах нацизма.

     Литература:

1. Пасик Я. Еврейские земледельческие колонии Херсонской губернии // Электронный ресурс: http://evkol.ucoz.com/colony_kherson.htm
2. Шайкин И.М. Ингулец. // Российская еврейская энциклопедия.
3. Мариненко C. История еврейской земледельческой колонии Ингулец. // Электронный ресурс: http://evkol.ucoz.com/ingulets.htm
4. Аб Мише (Кардаш Анатолий). Посреди войны. Посвящения. Иерусалим, 1998. С. 82.
5. Горловский М. История еврейской земледельческой колонии Ингулец (К 200-летию со дня основания, 1809) // Ткума. Вестник Всеукраинского центра изучения холокоста. Январь-март 1910 г., № 93-95. С. 5.
6. Соловйов С. Бабин Яр під Кривим Рогом // Червоний гірник, 03.06.1995.
7. Аб Мише (Кардаш Анатолий). Посреди войны. Посвящения.
8. Пам'ятники Новолатівської сільської ради // Электронный ресурс: olvija.at.ua/mater/pamjatniki.doc
9. Горловский М. История еврейской земледельческой колонии Ингулец (К 200-летию со дня основания, 1809).
10. Списки евреев-земледельцев Херсонской губернии // Электронный ресурс: http://evkol.ucoz.com/list_kherson.htm
11. Пасик Я. Катастрофа еврейского крестьянства Юга Украины и Крыма // Электронный ресурс: http://evkol.ucoz.com/colony_holocaust.htm
12. Ghettoliste // Электронный ресурс: http://www.avivshoa.co.il/pdf/ghettoliste-28-01-2011.pdf
13. "Вісник" газета Широковского района Днепропетровской области. 09 августа 2012.
14. Mariia Evtukhova. Murder of Ingulets Jews in Latovka // Электронный ресурс: http://www.youtube.com/watch?v=CrfsCIIdMLk
15. Горловский М. История еврейской земледельческой колонии Ингулец (К 200-летию со дня основания, 1809).
16. Mariia Evtukhova. Murder of a Jewish family on the Pakhar kolkhoz // Электронный ресурс: https://www.youtube.com/watch?v=2Uh3InBrM8o
17. Pakhar Kolkhoz. Murder of a Jewish family on the Pakhar kolkhoz // Электронный ресурс: http://www.yadvashem.org/untoldstories/database/murderSite.asp?site_id=574
18. Polina Borokhova. Murder of the Jewish men of Ingulets // Электронный ресурс: https://www.youtube.com/watch?v=QTxGqnzdFMY
19. Yitzhak Arad, The Holocaust in the Soviet Union, p. 227.
20. Encyclopedia of Camps and Ghettos, 1933-1945. Volume II. The United States Holocaust Memorial Museum, pp. 1622-1623.
21. Нахутин П.Р. Воспоминания. 15.01.1998 // Архив Владислава Нахутина.
22. Encyclopedia of Camps and Ghettos.
23. Широківський район www.shirok-rn.dp.gov.ua
24. Фаримец А. В память о бывших узниках гетто. Український інститут вивчення Голокосту "Ткума" // Электронный ресурс: http://tkuma.dp.ua/content/view/109/
25. Возрождение памяти. Воспоминания свидетелей и жертв Холокоста. Вып. 1. Днепропетровск, 2008. С. 68–69.
26. Mariia Evtukhova. Mass murder of Ingulets Jews // Электронный ресурс: https://www.youtube.com/watch?v=uxJkevXYGYg
27. Mariia Evtukhova. Holocaust Survivors and Victims Database // Электронный ресурс: https://www.ushmm.org/online/hsv/person_view.php?PersonId=4992237
28. Письма Константина Патрика, правнука М.И. Евтуховой // Архив автора.
29. Мариненко С. История еврейской земледельческой колонии Ингулец.
30. Соловйов С. Бабин Яр під Кривим Рогом.
31. Mariia Evtukhova. Mass murder of Ingulets Jews.
32. Заславский С. Мадонна Сидура. Сценарный набросок // Электронный ресурс: http://amkob113.narod.ru/sidur/sid-2.html
33. Соловйов С. Бабин Яр під Кривим Рогом.
34. Історичні етюди – для сучасності 2016. Науково-дослідницькі роботи учнів-членів Дніпропетровського відділення Малої академії наук України. Дніпропетровськ : Інститут "Ткума", 2016. С. 142-143.
35. Там же. С. 62.
36. Ольховская С.П. Воспоминания. Март 2016 // Личный архив автора.
37. Ті, хто повертають віру в людину: Праведники народів світу Дніпропетровської області. Дніпро: Інститут "Ткума";ПП "Ліра ЛТД". 2019. С. 96.
38. Архив Яд Вашем, дело М.31.2/6083.
39. Нахутин П.Р. Воспоминания. 15.01.1998.
40. Там же.
41. Акт от ноября 1948 г., составленный в Днепропетровском тубгоспитале // Архив Ефима Каплуна.
42. Там же.
43. Определение народного суда 2 уч. Центрального района г. Кривой Рог от 25 декабря 1954 г. // Архив Ефима Каплуна.
44. Горловский М. История еврейской земледельческой колонии Ингулец (К 200-летию со дня основания, 1809).
45. Пасик Я. Катастрофа еврейского крестьянства Юга Украины.
46. Список евреев колонии Ингулец, расстрелянных немцами 11.06.1942 и похороненных в братской могиле на старом еврейском кладбище // Электронный ресурс: http://www.evkol.ucoz.com/list_kherson.htm
47. Мариненко С. История еврейской земледельческой колонии Ингулец.
48. Фридланд А.М. Геноцид евреев в поселке Ингулец // Архив Яд Вашем.
49. Горловский М. История еврейской земледельческой колонии Ингулец (К 200-летию со дня основания, 1809).
50. Evgeny Fridland Fronterinnerungen des Vaters (Фридланд Е. Фронтовые записки отца) Books on Demand; Auflage: 1 (7. Januar 2016). С 305.
51. Mariia Evtukhova. Holocaust Survivors and Victims Database.
52. Горловский М. История еврейской земледельческой колонии Ингулец (К 200-летию со дня основания, 1809.
53. Boris Minukhin oral history (interview code: 49395) // United States Holocaust Memorial Museum.
54. Горловский М. История еврейской земледельческой колонии Ингулец (К 200-летию со дня основания, 1809.
55. Mariia Evtukhova. Commemoration of Ingulets Jews // Электронный ресурс: http://www.youtube.com/watch?v=FATAHku7YV4
56. Boris Minukhin oral history (interview code: 49395) // United States Holocaust Memorial Museum.
57. Mariia Evtukhova. Commemoration of Ingulets Jews.
58. Горловский М. История еврейской земледельческой колонии Ингулец // Альманах "Еврейская Старина". №1(88). 2016 г.
59. Рукавицын И.А. Кривой Рог в открытках, документах, фотографиях. Киев, издательство "Книга-плюс", 2010.
60. Пам'ятники Новолатівської сільської ради.
61. Горловский М. История еврейской земледельческой колонии Ингулец (К 200-летию со дня основания, 1809).
62. Commemoration of Jewish Victims // The Untold Stories. The Murder Sites of the Jews in the occupied territories of the former USSR.

Впервые опубликовано 14-06-2015

Статья Я. Пасик "Последние дни еврейской земледельческой колонии Ингулец" опубликована в сборнике: Історичні мідраші
Північного Причорномор'я. Випуск VІІ. Том І. Миколаїв: Типографія Шамрай, 2018. С. 129-151