Еврейские земледельческие колонии Юга Украины и Крыма

Еврейские земледельческие колонии Юга Украины и Крыма

В.Н. Никитин

Евреи-земледельцы

отрывок из книги "Евреи-земледельцы 1807-1887", С.-Петербург, Типография газеты "Новости", Екатерининский канал, № 115, 1887

     ...Разбирать значение евреев в жизни русского государства не наша задача: это отвлекло бы нас слишком далеко за пределы нашего скромного исследования, в котором общего еврейского вопроса мы вовсе не касались, вопреки уверению Голицына. Впрочем, сиятельный автор принадлежит к числу тех противников евреев, которые решительно не зная каким способом евреи превращались в земледельцы, - голословно трактовали, будто бы колонизация не осуществилась исключительно оттого, что евреи всегда избегали всякого физического труда, а ухитрялись жить легким заработком от всяких торгашеских операций. Не вдаваясь в оценку этого бездоказательного мнения, мы здесь заметим лишь, что с тех пор, как мир стоит, - сельчане довольно легко превращались в горожан, но горожане очень трудно превращались в сельчан. Поэтому естественно, кажется, что смышленые и непривычные к земледельческому труду евреи - относились критически к своей земледельческой профессии, как зависящей от почвенных и климатических причин, часто одолевавших всякие человеческие усилия.

     Евреи, напрашивающиеся в земледельцы, обязывались, конечно, запастись непоколебимой энергией к борьбе со всякими встречающимися на этом поприще невзгодами и преодолевать все препятствия. Но теория и практика, увы, весьма нередко находятся между собой в сильном разладе, а отсюда и не удивительно, что то же самое случилось и при колонизации, производившейся и поддерживавшейся параллельно самыми суровыми и самыми гуманными способами, едва ли соответствующими цели. Для усиления этой мысли вспомним, что по единогласному удостоверению всех бывших генерал-губернаторов и губернаторов Западного и Прибалтийского краев евреев влекли в земледельцы: сперва крайняя нищета и бесприютство, потом желание еще освободить малолетних сыновей от страшного, в старину, рекрутства, наконец, отсутствие спроса на какую-либо производительную их деятельность, вследствие скученности бедного населения в названных местностях, откуда их, из жалости, с пособиями, переселяли в Новороссию, а там снабжали кормовыми и хозяйственными принадлежностями.

     Евреев, прибывавших в колонии, постигали моровые язвы, цинга, тифы и лихорадки от изнурения, перемены климата, неимения ни готового помещения, ни питательной пищи; им еще приходилось пресмыкаться, по несколько лет сряду, по чужим углам, до водворения их в выстроенных для них домах, найденных ревизорами тесными, сырыми, неудобными, словом, недостаточно пригодными для жилья. В то же время их посещали: саранча, суслики, жучки, засухи и т.п. бичи земледелия, уничтожавшие плоды их нового и потому тяжелого труда, а падежи - лишали их скота. Затем, положительно чуждые друг другу, но насильственно соединенные в одни, так называвшиеся, "свободные семейства" - евреи должны были вместе жить, есть-пить, пахать, сеять, жать, чинить плуги, кормить скот, поддерживать дома и считать все - общей собственностью, ответствовать за ее целость и делиться поровну, по коммунистически, хотя добывали средства: одни - прилежно, другие - лениво, а третьи - ничего не производили. Не радевших приписывали к рабочим упряжам, в которых они, так сказать, впряженные, принуждались работать не по семейно, а в качестве односельчан, отчего проку опять никакого не выходило: общность результатов труда никого не интересовала. Все эти слегка только перечисленные нами неурядицы порождали, среди них, понятные пререкания, ссоры, уныние, апатию и пренебрежение к своему положению и к своим обязанностям, периодически отягчавшимся усиленною смертностью, скотскими падежами, неурожаями (из общей таблицы читатели увидят, что в течение 80 лет 48 лет падают на повальные болезни, скотские падежи и неурожаи), да мирволением одним и каранием других колониальными смотрителями, не понимавшими или преднамеренно отступавшими от высокого своего призвания. Во все сказанном читатели сами, надеемся, убедятся при чтении книги, ибо мы в ней не скрывали ничьих ни достоинств, ни недостатков.

     При суждении об еврейской колонизации люди, смотрящие на дело односторонне, - проводят, обыкновенно, параллель между немецкими колонистами и нашими крестьянами с одной стороны и евреями с другой стороны, чтобы убедить, что в то время, когда евреи в земледелии никаких успехов не достигли, - немецкие колонисты и наши крестьяне в тех же самых степях успешно развили свои хозяйства. Известно, что немецкие колонисты являлись в Россию физически и умственно развитыми, смелыми и зажиточными предпринимателями, в земледелии - вполне опытными, сами выбирали себе, около рек и портов, самые лучшие земли, отводившиеся им по 50-60 дес. на душу; на этих землях они сами же, на полученную щедрую субсидию, возводили, какие хотели, постройки, им сразу даровали безграничные: самоуправление, право передвижения, торговли, промысла, льготы от всяких податей и повинностей, даже постойных и натуральных, т.е. к ним не ставили квартировать солдат, они не перевозили воинских тяжестей и т.п. За ними, в добавок, так нежно ухаживали, что и персонал их начальства комплектовался из их же единоверцев: в конторы, комитеты и колонии председателями, членами, судьями, смотрителями и в т. под. должности - в старину назначались только русские немцы, а ведь - "свой своему по неволе друг".

     Наоборот, евреев, вступивших в земледельцы нищими и физически расслабленными, а в земледелии - профанами, размещали как попало, преимущественно в безводных пустынях; наделяли их землею, по усмотрению местных властей, по 10-20 десятин на многочисленные семейства; дома отводили им готовые, плохие; обязанностей взваливали на них множество, а прав, кроме льгот, от денежной повинности и рекрутства, - никаких им не досталось; напротив, их во всем ограничивали, подозревали, ни в чем им не доверяли; систему их колонизации меняли многократно, направлять их жизнь уполномочивались люди, в земледелии ничего не смыслившие или относившиеся к ним совершенно равнодушно, либо, случалось, даже и неприязненно.

     Из сделанного нами краткого сопоставления ясно, думается нам, что приводить пример немцев не основательно, тем более, что вскоре же после перечисления немецких колоний в общие губернские и земские учреждения (в 1872 г.) - колонии эти, слывшие десятки лет образцовыми, - утратили значительную долю своего прежнего цветущего состояния, зиждившегося на отмененных привилегиях и попечительстве над ними их соплеменников.

     Ссылка на крестьян точно также едва ли уместна. Они, как исконные земледельцы, были чужды городских привычек и потребностей: от тяготевшего над ними гнета крепостного права; они, из поколения в поколение, ко всему притерпелись и стоически сносили всякие невзгоды: на поселение шли они от безземелья внутри России или в качестве "беглых в Новороссии", а там почитали себя счастливыми сделаться свободными от рабства земледельцами, тогда как евреи из независимых горожан попадали в деревни без всякой подготовки к жизни в ней, а там сразу же заставляли их работать под страхом как дисциплинарных взысканий, так и уголовных наказаний; их руководители точно не догадывались, что подневольный труд редко где спорится.

     Упреки евреев в слабом прилежании к земледелию и самовольных отлучках из колоний в города для торговых и ремесленных занятий совершенно справедливы, но и это происходило от излишней к ним снисходительности или строгости, глядя по мнению того или другого из смотрителей; от вредного воздействия на их умы их духовных представителей, да от прежней их склонности к торговой и ремесленной жизни. А сила ее такова, что, например, крестьяне всей Ярославской губернии издавна ведь промышляют в городских трактирных, питейных и прочих заведениях; крестьяне Кимрской волости Тверской губернии все поголовно сапожники, а Павловской волости Нижегородской губернии работают ножи, вилки и тому подобные вещи, причем все одинаково отреклись от личного участия в хлебопашестве.

     Тем не менее мы отнюдь не отрицаем виновности евреев в том, что в течение 80 лет относительно малое число их сделалось земледельцами: вследствие обуревавших их предрассудков, выполнения ими многочисленных религиозных обрядов, резонерства, легкомысленной, скорой утраты веры в земледельческую профессию, да и недостатка энергии к борьбе со встречавшимися на этом поприще, неудачами, - колонии далеко не оправдали возлагавшихся на них надежд. Однако и в этом смысле едва ли логично не признать, что значительно умаляется от окружающих их вышеуказанных неблагоприятных обстоятельств, да отчасти и от создавшихся анормальных законодательных и административных распоряжений, к тому же и применявшихся к ним разнообразно, зря... Все это мы говорим не по симпатии или антипатии к бывшим и настоящим евреям-земледельцам, а просто на основании бесспорных документов, которые читатели найдут в книге целиком или в выдержках. Не можем, наконец, не пояснить, что, судя по цифровым данным, проставленным в общей таблице, обнимающей 80 летнее существование колоний, - они в последние годы серьезно занимались земледелием и тем самым приобрели право на внимание и участие к дальнейшей их судьбе, - наделение их определенным количеством земли и устройством их положения на справедливых началах, так как за постепенным выбытием всех "нерадивых" колонистов, теперь остались в колониях, как нас уверяли сведущие люди, - только такие колонисты, которые, как недавно свидетельствовало их местное начальство, - действительно усвоили себе твердое убеждение в том, что земледельческая деятельность есть для них единственное обеспечение и прочая гарантия их будущего благополучия...

28-12-2007